Эстонская Республика стала на год старше. И это был далеко не самый простой год. Его итоги специально для «Дня за Днем» независимо друг от друга подводили президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, письменно ответивший на вопросы нашей газеты, и семья Антона и Лидии Карханиных из Кохтла-Ярве, в которой растут девять детей.
Тоомас Хендрик Ильвес:
– Прошедший год был трудным, и запомнился прежде всего экономическими проблемами. Много говорилось о том, что даже всемирно известные эксперты не смогли предсказать кризис. А когда вы поняли, что наступили трудные времена?
– Позже, чем должен был бы. В конце 2007 года я ошибочно полагал, что те, кто уже провозгласил наступление кризиса, ошибаются и вводят в заблуждение других. Сам я опирался на официальные прогнозы, но именно они оказались ошибочными. Как и большинство прогнозов того периода во всем мире.
Несколько месяцев спустя картина прояснилась, и уже не было сомнений, что кризис, который затронул многие страны, очень болезненно ударит и по Эстонии.
– Какие верные шаги были сделаны на уровне государства и общества для того, чтобы преодолеть кризис?
– Во-первых, очень хорошо, что в хорошие времена у Эстонии хватило мудрости накопить резервы, так что к началу кризиса они равнялись 10 процентам нашего ВВП.
Во-вторых, парламент и правительство пошли по единственно верному пути, сократив всё, что можно было сократить. Бюджет времен быстрого экономического роста в кризис не годится. Экономия не только помогла Эстонии выстоять, ей мы обязаны тем, что нас всерьез воспринимают на мировой арене и доверяют нам.
В-третьих, многие страны Европейского союза, например, Греция, только сейчас вынуждены сокращать расходы, то есть начинать заниматься тем, что у нас уже большей частью сделано. Эта фора обеспечивает нам важное преимущество.
В-четвертых, по-моему, очень важно, что, несмотря на все трудности, наши люди в самых сложных ситуациях сохранили деятельный ум и веру в себя.
– Какие наши слабые места выявил кризис?
– Может быть, одно время мы были слишком ослеплены ростом экономики, который в значительной степени основывался на кредитах и не говорит о росте производительности труда или конкурентоспособности, а потому не был долговременным. Нам понадобилось слишком много времени, чтобы понять, что происходит с мировой экономикой, мы слишком оптимистично полагали, что Эстонию глобальный кризис не заденет.
– Согласны ли вы с точкой зрения, что наше общество не продемонстрировало должной солидарности? С одной стороны мы принимаем новый Закон о трудовом договоре, в срочном порядке поднимаем налог с оборота, а с другой – выплачиваем огромные премии руководству Больничной кассы и, прикрываясь Конституцией, не смеем урезать верхний предел материнской зарплаты или доходы депутатов Рийгикогу.
– Естественно, можно было не предпринимать шагов, которые показались несправедливыми многим людям, или хотя бы попытаться лучше объяснить мотивы своих поступков. По-прежнему остро стоит вопрос о фундаментальных ценностях эстонского общества. Часто мы выше всего ценим личные материальные блага и только затем вспоминаем о нематериальных ценностях. На практике каждый в первую очередь борется за собственные интересы и не спрашивает себя, что было бы наиболее полезным для Эстонии сегодня или завтра.
Меня удручает, когда я замечаю, что способность считаться с другими стала в Эстонии признаком слабости, обществом это не ценится. Вместе с тем – и особенно это стало заметно в последние пару лет – кажется, что в привычках людей произошли позитивные сдвиги. Например, если посмотреть на гражданское общество, то видно, что кризис укрепил в нас чувство общности и желание помогать слабым. Мне, во всяком случае, так кажется.
– Что было для вас как для главы государства и человека самым тяжелым моментом этого года?
– Особенно тяжело было узнавать о гибели в Афганистане эстонских солдат. Оборванные молодые жизни и мечты молодых людей, которые теперь навсегда останутся только мечтами, причиняют жестокую боль.
Kонечно, потерей можно назвать и резкий рост безработицы. Это самая больная проблема нашего государства, которая, к сожалению, никуда не денется в ближайшие месяцы. Вместе с тем в минувшем году я встречался с бизнесменами и бывал на предприятиях, которые открыли новые рынки для своей продукции и взяли на работу новых сотрудников. Это мелкие обнадеживающие знаки дают повод надеяться на большее.
– Какие события в прошедшем году дали вам повод для радости и гордости?
– Остался в памяти прошлогодний Праздник песни и танца, который действительно был пережит нами в едином порыве. И еще парад в честь Дня независимости в Нарве, как и празднование дня рождения Эстонской Республики в Йыхвиской филармонии.
Помимо этого было еще много душевных встреч с людьми, живущими в разных уголках Эстонии. Общим для них всех было желание самостоятельно что-то предпринять и вера в то, что Эстония и ее жители справятся с трудностями.
Например, в декабре я побывал на открытии нового завода Viru Keemia Grupp в Кохтла-Ярве. Сегодня каждое новое предприятие – это большой шаг вперед, особенно если речь идет о заводе, работающем по современной технологии, да еще и на экспорт. Сегодня будущее эстонской экономики во многом зависит от того, насколько мы способны создавать рабочие места более производительные, чем прежние. Это важный ключ к тому, чтобы поднять конкурентоспособность Эстонии.
А еще мне сразу же вспоминается некоммерческое общество «Новый мир», объединившее творческих людей, живущих на таллиннских улицах Пярну мнт., Эндла, Суур-Амеэрика и Техника. Их коллективное творческое мышление разрушает стереотип, будто типичный образ мыслей городского человека - это «а какое мне дело!»
Или взять, например, жителей полуострова Юминда в Харьюмаа, которые начали помогать полиции охранять порядок. Если бы мы могли наблюдать такую коллективную работу по всей Эстонии, у нас было бы совсем другое – гораздо лучшее – государство. –
Дайте прогноз: какие важные испытания ждут нас в ближайшем будущем? И готовы ли мы к ним?
– Начну отвечать издалека. Начну с мира вокруг нас. Ни одна страна не живет в вакууме. Поэтому мы должны быть в полном курсе того, что происходит в мире, и активно брать слово не только в тех вопросах, которые касаются Эстонии, но и в тех, которые, на первый взгляд, от нас далеки, поскольку это ощущение обманчиво. Именно поэтому эстонские солдаты участвуют в операции НАТО в Афганистане, чтобы обуздать мировой терроризм и сделать этот уголок мира более безопасным. Именно поэтому эстонские спасатели и медики работают на Гаити, где помогают поставить на ноги разрушенную землетрясением страну.
Вообще сегодня в мире есть много гуманитарных сфер, куда бы и Эстония могла внести свой вклад. Возьмем хотя бы вопросы окружающей среды, которые занимают одно из главных мест в международных переговорах.
А если вернуться домой... Умный предприниматель, как и умное государство, смотрит вперед дальше, чем на год или до следующих выборов. Главная задача для нас – смотреть в будущее и понимать, что нужно сделать для того, чтобы это будущее было стабильным как в экономическом, так и в политическом плане.
Всё это предполагает наличие чувства ответственности. У нас всех. У политиков – особенно перед выборами – чтобы они не забредали в джунгли популизма. У избирателей – чтобы они не давали обмануть себя популистскими лозунгами, а вместо этого задали бы простой вопрос: вот вы обещаете нам то, сё, пятое и десятое, а откуда возьмутся деньги и за чей счет будут выполнены эти обещания?
Без сомнения, следующий год будет для Эстонии годом объединения с еврозоной, это значит, что многие шаги нашего парламента и правительства направлены именно на то, чтобы обеспечить готовность Эстонии к евро.
Но не будем забывать, что большую часть этих мер, если не все, мы всё равно должны были бы принять в ответ на кризис. Если бы мы бездействовали, то только обманывали бы себя и были бы сегодня в куда более сложном положении.
Несмотря на огромную безработицу, низкий уровень внешнего спроса и напряженную ситуацию с бюджетом, я уверен, что мы впишемся в критерии, необходимые для перехода на евро. Евро – важная гарантия экономической стабильности и безопасности Эстонии.
Нам брошен серьезный вызов, потому что в реформах нуждаются эстонская пенсионная система, здравоохранение, образование и местные самоуправления. И не только для того, чтобы они начали эффективнее работать, но и потому, что в своем нынешнем виде их просто надолго не хватит. Это могли бы быть основные темы кампании по выборам Рийгикогу в будущем году. Как и, например, будущее нашей энергетики.
Будущее наступит так или иначе. Но не забывайте о том, что мы можем сами решать, каким оно будет. Верьте в себя, в своих близких, будьте опорой слабым. Мы справимся. Я имею в виду и отдельных людей, и всё государство.
Семья Карханиных:
– Прошедший год был нелегким, и запомнился прежде всего экономическими проблемами. Когда вы поняли, что наступили трудные времена?
Лидия: Ой, у нас кризис начался гораздо раньше. Когда два года назад мы, тогда еще вдесятером, до рождения Гаврика, жили в небольшой трехкомнатной квартире. Мы тогда мечтали купить одну большую пятикомнатную, но у нас все время что-то срывалось. Хотели и меняться – не получилось, и кредит брать – не дали. Пока мы вдруг не обратили внимания, что квартира напротив пустует. И подумали: а может быть, нам стоит иметь две квартиры рядом, семья ведь многодетная. Это было в тот момент, когда цены были самые высокие. А мы живем от зарплаты до зарплаты, у нас никогда не было никаких сбережений. И вот это был настоящий кризис, когда надо было принимать решение.
Антон: Эту квартиру купил бизнесмен из Пярну, снес здесь все, даже полов и батарей не было – пустая коробка. Мы с ним начали торговаться, а у него были такие аппетиты! Он завысил цену на 70 тысяч против рыночной цены, для нас в Кохтла-Ярве это были огромные деньги. Но в конце концов уступил и продал ее нам за 200 тысяч.
– А государство или местное самоуправление вам не помогло?
Антон: Нам пришлось взять кредит, но мы радовались, что нам его вообще дали. Год мы ждали, пока у нас накопятся деньги на ремонт, потому что лишние деньги у нас появляются, только когда нам возвращают подоходный налог. Мы, конечно, сходили к мэру, спросили, может быть, вы нам хоть окна вставить поможете. Но мэр сказал, что в Эстонии нет законов, а у самоуправления – денег, чтобы помогать многодетным семьям, что это государство должно решать, что с нами делать.
Лидия: Мы семья верующая. Когда мы вышли от мэра, мы, конечно, расстроились, но решили: значит, мы будем молиться за государственных деятелей, которые принимают такие решения. Ведь проблема с жильем стоит у многих семей. Если бы город помог нам и не помог кому-то еще, это было бы несправедливо.
Антон: Весной начали ремонт своими силами, а потом пошли за вторым кредитом. И что удивительно, нам его опять дали. К осени мы закончили и к ноябрю въехали. И тут мы узнали, что государство создало такой фонд «Кредекс», который помогает семьям, и мы собрали документы, подали проект, и получили деньги, представляете! И всем многодетным семьям в нашем регионе тоже были выделены деньги на реновацию жилья. Нашей семье полностью погасили один кредит и частично второй. И это, мы считаем, настоящее чудо. А ведь это был прошлый год, вроде бы начало кризиса, но для нас он стал годом выхода из положения.
– Какие слабые места выявил кризис?
Антон: Я работаю на «Ээсти Пылевкиви», слесарем. И вот наше предприятие, если сказать по-простому, продали «Ээсти Энергии». И первое, что нам объявили: в стране кризис, поэтому нас лишат премии. Раньше нам одну премию платили в декабре, а другую – в апреле за выслугу лет.
Лидия: На тот момент у нас еще был кредит, и тогда вопрос стоял так: а что мы будем есть? Тем более что мы очень не любим влезать в долги и детей учим без этого обходиться. А тут конец года, детям к Рождеству хотелось хоть какие-никакие подарки купить...
– Что было для вас самым тяжелым моментом в прошлом году?
Лидия:Летом на предприятии, где работает Антон, был коллективный отпуск, который оплачивался по минимуму, а дети были на каникулах, хотелось их хоть на водоем вывезти. А потом сразу первое сентября, а у нас в семье пятеро учеников – со второго по девятый класс. Всех нужно в школу собрать. Еще когда дети маленькие, это проще, а больших абы в чем в школу не отправишь. Мы не хотим, чтобы наши дети чувствовали себя ущербными оттого, что они из многодетной семьи. И может, Божья милость такая была, что, когда очень понадобились деньги, я получила их за декрет.
– Какие события в прошедшем году дали вам повод для радости и гордости?
Лидия: Второго октября у нас родился Гаврик, Гавриил. А еще... Это у всех нужно спрашивать. Даша, наконец, стала отличницей. Она долго пыталась нагнать Кирилла. Они погодки, но в школу пошли вместе, потому что очень дружили, и Даше как младшей, конечно, было сложно. Она очень расстроилась, когда снимок Кирилла по привычке повесили на школьную Доску почета, а ее забыли. Папа даже ходил восстанавливать справедливость. Степа у нас в этом году очень хорошо говорить стал. Ему еще трех лет нет, а с ним обо всем можно поговорить.
Антон: Софья у нас стала лауреатом конкурса этюдов – третье место в музыкальной школе.
Ребята, Кирилл и Семен, заняли хорошие места по футболу. Кирилл год назад был лучшим вратарем.
Кирилл: Я вообще-то нападающий в основе, просто наш вратарь тогда сломал обе руки.
Даша: Наша девчонская команда в школе очень хорошо выступала, например, в волейболе мы первое место в этом учебном году заняли.
Лидия: Ваня в музыкальную школу в этом году поступил, на скрипку. А еще у нас папа песни писать начал. Написал уже три. И вместе со старшими детьми и их друзьями из воскресной школы они создали ансамбль, который назвали Creation – «Творение».
Антон: Кто назвал-то? Ты назвала. У нас все занимаются музыкой, а парни плюс футболом. Завет отца такой был: надо овладеть хотя бы одним музыкальным инструментом. У меня родители музыканты, я сам много на чем играю – больше всего на синтезаторе, саксофоне, гитаре. Кирилл играет на саксофоне, Дарья – на фортепиано, уже заканчивают музыкальную школу в этом году, Семен – на трубе.
– А какие важные планы у вас на ближайшее будущее?
Лидия: Для меня каждый день стоит вопрос о том, куда наши старшие дети будут поступать. Этот вопрос очень серьезный. Лишних финансов у нас нет, но хотелось бы, чтобы они продолжали учиться. Дарья, например, хочет стать учителем. Кирилл протестировался на ученической ярмарке, и выяснилось, что ему гуманитарные науки подходят. Он историю любит, иногда так интересно отцу все по полочкам раскладывает. Младшие дети идут по уже проторенному пути, а со старшими все сложнее. Хотелось бы, чтобы они учились поближе к дому.
Антон: Хочется больше времени проводить вместе. Мы скучаем друг по другу. Если я работаю во вторую смену, бывает, неделями не вижу старших. Если работа полегче, то стараюсь вставать утром, чтобы побыть с ними до школы. Мы любим что-то обсуждать все вместе.
Лидия: Антон не договорил, что поскольку из-за кризиса многих людей сократили, теперь работу, которую раньше делали трое, часто делает один человек. А труд тяжелый физически. Работать приходится и по ночам. Мы уже в последнее время стали говорить, что если папа дома и не спит, то это чудо. У нас младшие дети потому и не ходят в садик, что отдай их туда – так мы вообще не будем видеться. Старшие дети, когда приходят из школы, стольким хотят поделиться, что младшие оказались бы просто сметены этим потоком эмоций. Больше всего дружат Кирилл с Дашей, Семен как связующее звено между старшими и младшими, особенно с Ваней. Люба с Машей подружки не разлей вода, поскольку они все время дома. И с ними Степа, он их сын во всех играх. К ним теперь присоединяется Гаврюша. Девочки делят, у кого сын Степа, у кого – Гаврик. Семен следит за тем, чтобы девочки не выросли слишком женственными, учит их бороться. Это как посвящение. Мы свою жизнь посвятили друг другу.