Этот текст был обнаружен при проверке архивов газеты KesKus и размещен сегодня на страничке культурного проекта PLUG in KesKus. Мы публикуем этот материал с разрешения организаторов проекта.
Борис Бурачинский: несколько слов о книге Игоря Розенфельда «Эстония до и после «бронзовой ночи»
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Для начала должен сказать, что книга Игоря Розенфельда (Rosenfeld) – это попытка анализа политической, экономической etc. жизни второй (некоторые настаивают - третьей) Эстонской республики. Описанный период – 20 лет, даже больше. А это, безусловно, серьезно. Автор поднимает такие вопросы, о которых в России почти не пишут. Например, продажа в 1992 году советских рублей в Чечню. Такое никак нельзя пропустить, и я решился прочитать этот труд. Несмотря на то, что книга «Эстония до и после «бронзовой ночи» очень толстая и без картинок. Мне, закончившему 25 лет назад советский исторический факультет, этот труд напомнил советские монографии.
Язык книги богат (можно говорить об особой поэтике a la Суслов) и исключительно ангажирован. У автора «национал-патриотическая риторика» всегда является «рьяной». Буржуазия – «компрадорской». Участники войны, воевавшие против Красной Армии, не могут быть «борцами за свободу». А такие русские политики как Борис Ельцын, Егор Гайдар и «прочие бурбулисы» (Геннадий Бурбулис был государственным секретарем Российской Федерации) причисляются к «так называемым демократам». И все вместе они «гнусные».
Эти примеры приводят меня к мысли, что мы имеем дело не с исторической научной работой, а с литературным эссе.
Логика автора весьма предсказуема. ENSV – это хорошо. Вот фраза, как будто взятая из «Литературной газеты» советского периода: «В отличии от соседних с Эстонией областей тогдашней России, реальный социализм в Эстонии имел ряд «нормальных» черт как в экономике, так и в политике». Я помню подобного рода путевые заметки по Советской Эстонии о толковых колхозниках, интеллигентных рыбаках и рабочих, которые постоянно перевыполняют план, занимаются хоровым пением и вообще интересуются проблемами эстетики. Я хотел бы посмотреть на финские колхозы и совхозы, если бы Финляндия вошла в состав СССР...
В советской историографии, так же как и в советской журналистике, обычно было только два варианта – памфлет или панегирик. Книга Розенфельда в одно и то же время и памфлет (в отношении правых – Isamaliit), и панегирик (в отношении центристов). Mart Laar – плохо, Edgar Savisaar – хорошо. Народный фронт – хорошо, IME – хорошо. Реформы, начатые в 1992, – плохо.
По автору, во всем виноваты правые, националисты и, конечно, англо-американские империалисты. Не английские и американские, а именно англо-американские. Такое вот клише сталинско-хрущевско-брежневской историографии. И да, как вы понимаете, перенос памятника с Тынисмяго также был спланирован в Вашингтоне.
Но больше всего меня впечатлила идея о «нефтяной основе бронзовой эпопеи». Вот он, вульгарный марксизм. Во всем правит экономика, она базис всему. А что там до менталитета, души человека, то это для психоаналитиков и попов.
Теперь главное. Когда автор не точен и над анализом доминируют эмоции, он не может сделать адекватные выводы и предложить выход из ситуации. А ведь в том, что ситуация сложная, я с Розенфельдом полностью согласен.
Основное, что давлеет над нами, это словосочетание «экономический кризис». Но о чем мы не говорим – это моральный кризис, который предшествовал экономическому. По-моему, его начало было положено более шести лет назад, в предвыборную парламентскую кампанию 2003-го года. И у истоков ее стояли так нелюбимые Розенфельдом правые. В первую очередь, основатели Res Publica. Своими лозунгами о «новой политике» они ввели в заблуждение общество, а в конце концов и самих себя. Как результат – недоверие избирателей к политикам и исчезновение самой Res Publica.
Вслед за ними из зоны «открытой политики» в зону «закрытой политики» начала переходить и Реформистская партия. Деятели, занимающиеся «открытой политикой», решают реальные проблемы – политические, экономические, социальные. Те, кто выбирают «закрытую политику», начинают заниматься памятниками. Из этической зоны уходят в эстетическую.
Можно много говорить об эстетике собраний девятого мая на Тынисмяги или о так называемых георгиевских ленточках, повязанных на машинах. Лично для меня это не проявление исторической памяти, а эрзац этой памяти. Не солидарность, а псевдосолидарность. Но попытайтесь это объяснить, а не оскорбить.
Если вы не берете во внимание мнение большой части населения, а просто переносите или строите памятники, это и есть проявление «закрытой политики», мало что имеющей общего с демократией. Электорат, поддерживающий такую политику, способствует усилению морального кризиса эстонского общества.
Вот примерно то, что я ждал, но чего не прочитал в книге Игоря Розенфельда.
Этот труд - выстрел в молоко.
Борис Бурачинский
Игорь Розенфельд «Эстония до и после «бронзовой ночи». Санкт-Петербург, Тарту: Крипта, 2009.
Борис Бурачинский (ныне усопший) был старшим библиографом по русской книге в Эстонской Национальной библиотеке. Он переехал в Эстонию из Молдавии в 1991 году. Бурачинский активно сотрудничал со СМИ, работал журналистом в газете KesKus. Он также преподавал румынский язык в Тартуском университете и был корреспондентом радиостанции «Свободная Европа».