В рамках Дней Довлатова 25 августа в Национальной библиотеке состоится премьера документального фильма Эллы Аграновской и Николай Шарубина «Вы еще будете мной гордиться. Довлатов». О том, как этот фильм появился на свет, «ДД» рассказывают его авторы.
Свидетели и очевидцы
– Как у вас появилась идея сделать фильм о Довлатове?
Элла Аграновская: Началось все двадцать лет назад, когда Коля снимал для Центрального телевидения людей, которые были непосредственно связаны с Довлатовым...
Николай Шарубин: А в этом году к нам обратился Оливер Лооде, устроитель Дней Довлатова, думая, что у нас есть целый фильм. У нас были только видеоматериалы. Лооде спросил, не хотим ли мы в таком случае снять фильм. Мы согласились. Финансовую поддержку нам оказали фонд «Капитал культуры» и компания Spacecom.
Э.А.: Человек такой судьбы, как Довлатов, всегда интересен – у него судьба несколько раз круто менялась. Это куда интереснее, чем жизнь гладкая, как калмыцкая степь. В наш фильм перекочевали три съемки 1991 года. И это самое ценное в фильме, конечно. Мы стремились воссоздать историю такой, какой она была. Из воспоминаний коллег и друзей Довлатова складывается мозаика, и становится чуть понятнее, что собой представлял этот очень неоднозначный человек. Даже единомышленники Довлатова из одних и тех же его поступков делают разные выводы. В центре фильма – таллиннская история в лицах...
Одного человека, которого мы сняли двадцать лет назад, уже нет в живых – я говорю про Игоря Гаспле, члена редколлегии, которая вроде бы поломала Довлатову жизнь, а на самом деле, думаю, сыграла в его писательской судьбе очень существенную роль. Ни в одном фильме про Довлатова мы не видим непосредственных участников тех событий, всё всегда дается в пересказе. Рассказ Гаспля – исключение. Незадолго до кончины он подробно рассказал о том, как развивались события на этой редколлегии: «Рукопись Довлатова оказалась в редакции очень просто. Заместитель председателя КГБ Эстонской ССР Порывкин пригласил к себе в кабинет главного редактора “Советской Эстонии” Туронка, вынул из стола рукопись и сказал: “Делайте с ней, что хотите. И с ним тоже...”» Далее следует устное изложение того, что происходило на редколлегии и после нее, практически протокол. На мой взгляд, это очень ценный материал.
Еще один персонаж фильма Юлиан Панич – это наше открытие. Зрители старшего поколения помнят известного актера советского экрана 50-х, в частности, сыгравшего в популярном фильме «Разные судьбы». В начале 70-х он уехал из СССР и четверть века работал на радио «Свобода» диктором и режиссером. Именно он выпускал в эфир программы Сергея Довлатова. Именно он произнес слова: «Сегодня в Нью-Йорке скоропостижно скончался...»
Костюм для нобелевки
– Надо думать, снимался фильм не только в Таллинне?
Э.А.: Мы снимали в Таллинне, Питере, Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Стокгольме... И Нью-Йорк у нас еще с башнями-близнецами – та Америка, в которой жил Довлатов. Но это наша, а не позаимствованная съемка.
Н.Ш.: К слову, в Питере и Довлатов, и Бродский, и писатель Валерий Попов (он тоже снимался в нашем фильме) жили в одном районе, это была одна компания, и начинали они в литературе примерно одинаково, а дальше – сложилось как сложилось.
Э.А.: У Довлатова в «Чемодане» есть такое место: «Тогда я достал чемодан. И раскрыл его. Сверху лежал приличный двубортный костюм. В расчете на интервью, симпозиумы, лекции, торжественные приемы. Полагаю, он сгодился бы и для Нобелевской церемонии». Так в нашем фильме появился Стокгольм. Подробно пересказывать не буду, иначе зрителям будет неинтересно смотреть.
Н.Ш.: Когда начинаешь что-то делать, со временем начинание «обрастает» хорошими людьми. В Петербурге мы познакомились с композитором Андреем Андерсеном, который много писал для кино и согласился сочинить оригинальную музыку для нашего фильма. Лично мне было очень интересно слушать главного редактора журнала «Звезда» Андрея Арьева, друга Довлатова. У него настолько точная и изысканная речь, что, заслушавшись, я на какое-то мгновение даже забыл, что стою за камерой.
– Было ли в процессе съемок что-то такое, что стало открытием для вас самих?
Н.Ш.: В своем завещании Довлатов запретил публиковать все написанное в СССР и разрешил печать только то, что вышло из-под его пера в Америке. Факт известный, но я его не знал.
Э.А.:Иными словами, книга, которая не вышла у Довлатова в «Ээсти Раамат», была и не нужна. Он все равно потом счел бы ее сырой и несовершенной.
– Как вы думаете, что в итоге дал Довлатову Таллинн?
Э.А.: Прежде всего, возможность ощутить себя журналистом, работающим в штате газеты, до Эстонии он всегда был внештатником. Конечно, это был колоссальный опыт, пригодившийся в Америке, когда Довлатов стал издавать «Нового Американца». С другой стороны, это была, конечно, судьба – то, что он здесь оказался. У каждого – своя судьба. Как говорит в нашем фильме Валерий Попов: «Раньше мы все были вместе, а теперь он один бежит, в чистом поле...»