Рок-музыка полна звезд той или иной степени яркости. Есть среди них соло-гитаристы, бас-гитаристы, клавишники и даже барабанщики. А вот легендарный флейтист, кажется, один: шотландец Йен Андерсон, лидер группы Jethro Tull.
Йен Андерсон: часть меня побывала в космосе!
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Двенадцатого октября вокалист-мультиинструменталист (отрекомендованный как «Йен Андерсон из Jethro Tull» – о гастролях группы речь не идет) выступит на сцене таллиннского зала Nokia. В преддверии концерта мистер Андерсон ответил на вопросы «ДД». Правда, главного вопроса мы так и не задали. Дело в том, что Андерсон с младых лет играет на флейте, стоя на одной ноге, наподобие индуистского бога Кришны. Как ни забавно, это не подражание древнему божеству: о том, что Кришна поступал так же, Андерсон узнал уже после того, как «одноногий» стиль игры вошел у него в привычку. Может быть, музыкант – это воплощение бога Кришны? Ощущает же Йен Андерсон особую связь с космосом...
За Вудсток не голосуем
– Есть знаменитая история о том, как вы отказались играть на Вудстокском фестивале, потому что вам не нравились хиппи, голые девушки, наркотики и так далее. Тем не менее, вы родом из шестидесятых...
– Шестидесятые были хороши тем, что в то время развивались все музыкальные направления – от джаза до блюза, от поп-музыки до прогрессивного рока, от The Beatles до Cream. И те, кто обожал самую низкопробную попсу, и те, кто любил классику, в те годы с легкостью находили что-то свое. Люди, выросшие в 1960-е, воспитывались на куда более разнообразном музыкальном материале, чем их предки. Конец шестидесятых и начало семидесятых породили фантастическое количество легендарных музыкантов, многие из которых живы и творят до сих пор. Это было отличное время для дебютантов и новичков. Если бы я рос сегодня, мне и в голову не пришло бы пойти в музыканты. Разве что как любителю...
– Это музыкальная сторона дела, а если говорить о лозунгах того времени – свобода, пацифизм, «make love not war», – вы их принимали?
– Отчасти. Знаете, сложно сказать, что появилось раньше, свобода нравов или свобода искусства. Это был своего рода симбиоз, одно подхлестывало другое... Надо заметить, что я никогда не был прогрессивным либералом, напротив, я был консерватором и предпочитал прогрессу традицию. С другой стороны, если говорить о выборах, я куда чаще склонялся к лейбористам, чем к консерваторам. Я до сих пор не привязан к конкретной политической партии. Я внимательно слежу за тем, что говорят разные политики, читаю программные документы, что делают хорошо если два процента населения... Мне нравится политика, и когда подступают очередные выборы, я с удовольствием в нее окунаюсь. Я открыт любым аргументам и никогда не знаю заранее, за кого буду голосовать. Решение я принимаю за несколько дней до выборов. В этом смысле я демократ. Я верю в демократические выборы, воспринимаю их серьезно и голосую за какую-то партию не потому, что за нее голосовали мои родители. Когда люди делают все то же самое, что делали их родители, это ужасно скучно...
Берешься за чужое – добавляй свое!
– Вы выступаете с группой Jethro Tull уже полвека. Есть у вас ощущение, что вы – динозавр или, наоборот, легенда рока? Не скучно вам играть одно и то же?
– Ну, я думаю, вполне можно быть одновременно и тем, и другим... (Смеется.) Как и большинство рок-музыкантов моего возраста, я с годами все больше склоняюсь к импровизации. Это универсальное противоядие от скуки. Когда выходишь на сцену и играешь мелодию, которую играл уже две или три тысячи раз, тебе ничего не остается, кроме как импровизировать, чтобы сообщить этой мелодии чуть иное звучание, чтобы возродить ее к жизни... В конце концов, могло быть и хуже: если бы я исполнял классику, каждый вечер мне нужно было бы играть Бетховена, Моцарта или Брамса точно по нотам, не отклоняясь от них ни на йоту. По мне, это весьма незавидный опыт, так что исполнителя классической музыки из меня не вышло бы. Когда я сталкиваюсь с миром классики, я все равно импровизирую, сочиняю что-то на ходу, чтобы мелодия зазвучала по-новому. Кстати, того же я жду от музыкантов, играющих каверы на мои песни: если человек перепевает их наново, мне это льстит. Берешься за чужую музыку – меняй ее, совершенствуй, добавляй что-то свое! Это как с факелом, который бегун должен передать кому-то другому. Факел не должен погаснуть. Музыка не должна приесться!
– Музыканты Jethro Tull играли в самых разных стилях, от фолк-рока и хард-рока до электроники и этники. Что побуждало вас переключаться с одного стиля на другой?
– Честно? Технический прогресс в музыкальной индустрии. Именно и только новые технологии породили компьютеризованную музыку в начале 80-х. Доступность техники сыграла решающую роль и в том, что записи Jethro Tull обрели электронное звучание. Мы одними из первых стали использовать коммерческий синтезатор. Я наслаждался в том числе самим экспериментом: появились новые возможности – отчего бы их не использовать? Тогда, в середине 80-х, я и предположить не мог, что цифровые технологии будут тяготеть над музыкой до конца моей жизни. Эти технологии мы задействуем и на концерте в Таллинне, хотя по большей части они будут скрыты за кулисами и вы навряд ли отличите электронные звуки от естественных. Технология – часть моего инструментария. Я как водопроводчик. У того в сумке найдутся газовый ключ, пассатижи, много чего еще. У меня тоже есть набор инструментов: традиционные акустические инструменты, великая электрогитара Gibson Les Paul, орган Хаммонда... Кстати, можно еще поспорить, какая революция в музыке была мощнее – та, которую произвели электронные самплы, или та, которая произошла после появления Gibson Les Paul, первой электрогитары с цельным корпусом. Думаю, вы понимаете, какой ответ мне ближе...
В честь Юрия Гагарина
– Последний оригинальный альбом Jethro Tull «J-Tull Dot Com» вышел 12 лет назад. Ходят слухи, что вскоре группа выпустит новую пластинку...
– Да, с последней недели октября до второй недели декабря у меня есть время для работы в студии, и за эти пять недель я должен буду подготовить альбом, который Jethro Tull выпустит в будущем году. Я работаю над этим альбомом, я написал для него немало композиций... но не скажу вам ничего определенного. Запись альбома – всегда приключение, всегда поиск, и как что обернется – я не знаю. Посмотрим. В любом случае мне нужно закончить работу до апреля 2012 года, когда мы поедем в турне с возрожденной программой 1972 года «Thick as a Brick». Вообще-то я обещал себе, что не буду играть песни с альбома «Thick as a Brick» никогда – после того, как пытался играть их ревущим пьяным толпам в 72-м... Не скажу, в каких это было странах, но – было. А сегодня я решил дать «Thick as a Brick» второй шанс. Старики так, как раньше, уже не пьют, а молодежь относится к музыке с куда большим уважением. Даже в странах Латинской Америки, где аудитория состоит, кажется, из одних 19-летних пацанов, нас слушают очень спокойно и внимательно!
– В апреле этого года вы с астронавтом Кэди Колмен сыграли дуэтом в честь 50-летия полета Юрия Гагарина в космос. Даже в России имя Гагарина не вызывает сейчас былых восторгов, тем более приятно было узнать, что такой музыкант, как Йен Андерсон, помнит о великой дате...
– Знаете, когда я был подростком, меня очень увлекала идея покорения космоса. Я читал научную фантастику, следил за стартами ракет и очень радовался, когда на орбиту впервые отправили человека. Русские сделали это раньше американцев, но для меня и моих друзей не имело особого значения, какая страна кого опередила. Первый человек в космосе в любом случае был героем! Позднее я даже написал пару песен на космическую тему... Однажды со мной связалась Кэди Колмен, она хотела взять одну из моих флейт на борт МКС. Когда Кэди вернулась, мы с ней сыграли вместе, причем Кэди играла на той самой флейте, которая побывала на орбите. В этом году Кэди предложила сыграть дуэтом в честь 50-летия полета Гагарина, и я просто не смог отказаться. Jethro Tull в тот момент выступала в России, неподалеку от тех мест, где создавались доныне существующие ракетные технологии... В общем, космос играет в моей жизни большую роль. Там побывала не только моя флейта, туда слетал и наш альбом «Aqualung». Сам я никогда уже не полечу в космос, но какая-то часть меня там побывала, и это радует!
***
Справка «ДД»:
Йен Скотт Андерсон родился 10 августа 1947 года в Эдинбурге. В 1963 году собрал свою первую группу, The Blades, где пел и играл на губной гармошке.
В 1967 году группа переименовалась в Jethro Tull, в 1968-м выпустила свой первый альбом «This Was». Йен Андерсон остается фронтменом Jethro Tull 44 года. Зачастую он выступает в разных костюмах, изображая средневекового шута, певца времен королевы Елизаветы, английского или шотландского помещика, астронавта, байкера, пирата, бродягу и так далее.
Кроме флейты Андерсон играет на акустической и электрогитаре, бас-гитаре, греческой гитаре «бузуки», балалайке, саксофоне и некоторых других инструментах. Среди немузыкальных хобби Андерсона – индийская кухня, старые фотокамеры, а также защита диких кошек.