Преуспевающего бухгалтера его профессия может кормить без особых усилий. Но фирма Wizard Consult помимо основной работы занимается социальными проектами. Она повышает, во-первых, образовательный уровень детей собственных сотрудников, а во-вторых, через специально созданное MTÜ – гражданскую активность русскоязычного населения страны.
Социальным предпринимательством директор Wizard Consult Ольга Зубакина занимается на практике два года. «Как любая отрасль бизнеса, это требует исследования рынка и его возможностей, – говорит она. – Давайте для начала определимся с терминами. Если коммерческая фирма занимается социальными проектами, то это – социально-ответственный бизнес. Если некоммерческая организация берется решать какую-то социальную проблему, используя при этом принципы, принятые в бизнесе, то это социальное предпринимательство. Если шоколадная фабрика „Калев“ строит за свой счет или вместе с муниципалитетом большую детскую площадку в общественном парке – это первое. Если детскую площадку и очаг для барбекю строит квартирное товарищество в своем дворе, или товарищество же сдает в аренду подвал под магазинчик – второе.
Если в работу третьего сектора включить предпринимателя, то, скорее всего, он предложит что-то необычное, то, о чем люди творческие, но без деловой жилки могут и не догадываться. Что этот успешный предприниматель может получить взамен? Личностное развитие, смену деятельности, опыт менторства. Это и есть принцип солидарности».
В обществе сегодня бытует мнение, что некоммерческие организации не должны зарабатывать деньги. Ольга убеждена: могут и должны, нельзя только просить и быть зависимыми от чьего-то каприза. Яркий пример такого социально-ответственного предпринимательства в Эстонии – Entrum, организованное концерном Eesti Enegria финансово-экономическое обучение молодежи Ида-Вирумаа. Такой проект – это не просто филантропия или пожертвование, это вклад в кадровый ресурс.
Крупные предприятия закладывают в бюджет солидные расходы на благотворительность. Это, вне всякого сомнения, важно, но в таком случае деньги уходят как бы на сторону. А при социально-ответственном предпринимательстве средства, выделенные на благотворительность, вкладываются в собственную фирму. На практике это оборачивается для организации большим бонусом – ростом степени доверия со стороны работников и клиентов. Работодатель сегодня знает: можно повысить мотивацию работника, премировав его, скажем, абонементом в бассейн. Но фирме помимо стоимости абонемента придется еще и заплатить налог на спецльготы. А можно получить положительную обратную связь от работников и гарантировать рост производительности труда без дополнительных трат.
«Например, наш экспериментальный проект состоял в организации практики в нашей фирме для детей сотрудников. Мы оказываем бухгалтерские услуги, консультируем по вопросам открытия фирм, оказываем услуги по изменению данных в Коммерческом регистре. И дети наших сотрудников получают возможность прийти к маме на работу и узнать подробнее, как пользоваться банковской картой, как вести приходно-расходную книгу, как государство взимает налоги», – рассказывает Зубакина.
Тело просто накормить, а душу?
Польза от таких проектов, конечно же, не отражается в квартальном отчете. Но есть простые ответы на вопрос, зачем преуспевающему человеку делать «хорошие дела», которыми, как считает старуха Шапокляк, прославиться нельзя. «Проблема в том, что у нас многие руководствуются принципом: вот если дадут нам бюджет, тогда мы ого-го и эге-ге. Но для очень локального доброго дела не нужно много средств и людей. И когда из таких маленьких звеньев выстраивается цепь, то ваша деятельность становится значимой силой. Покажите, как можно изменять мир вокруг себя, тогда можно будет с результатами идти и менять законодательство, – улыбается Зубакина. – Практика показывает, что в нашем климате лучше работает модель инициативы снизу вверх».
Как еще это может работать? Вот, например, выставка на площади Вабадузе «Диалог в темноте»: приходит человек и погружается во тьму, на практике понимая, как воспринимают окружающий мир слабовидящие, получает опыт. При этом выставка платная, то есть организаторы получают зарплату. Или, например, молодым родителям негде собраться, чтобы обсудить актуальные для них проблемы. Может, для этого нужно помещение, куда можно будет прийти вместе с детьми, а может – форум в Интернете. Или, например, банк SEB в прошлом году не просто собирал деньги для детских домов, а вывесил список подарков, которые хотели бы получить дети. То есть от желающего участвовать требовалось купить подарок, упаковать, подписать имя адресата и принести в пункт приема в банке. Или вот был еще проект Продуктовый банк, если помните.
Еще существует понятие волонтерства, которое вовсе не означает работу забесплатно. Кто такие волонтеры? Это люди, у которых есть чем поделиться с другими. Так, помимо работы в консалтинговой фирме, Зубакина работает в организации, поддерживающей развитие гражданских инициатив MTÜ Arengu sammud («Шаги развития»).
«Даже интеграция, это пресловутое слово на букву „и“, сможет обрести первоначальный смысл, если две стороны прикладывают усилия во имя какого-то общего дела. Вот пример. Приют для собак устраивал санитарный день, распространил информацию только среди детей, а их приехало очень много вместе с родителями: и русских, и эстонцев. Они привезли корм, убрали территорию, гуляли вместе с собаками. И потом организаторы получили очень хорошую обратную связь от родителей, которые были довольны тем, что провели время с пользой и вместе с детьми».
Гражданская инициатива не наказуема
Стоит вынести в заголовок слово «интеграция», как можно быть уверенным: русский житель Эстонии подвергнет материал остракизму. Эстонский – с вероятностью в 95 процентов – такую статью пролистнет с уверенностью, что она написана не для него. Слово «интеграция» уличено в связях с мошенниками, смысл его нивелирован.
По мнению Зубакиной, главная проблема в отношениях русских и эстонцев – это плохая коммуникация. «Общины живут разными жизнями, как мы ни стараемся развернуть их лицом другу к другу, это не очень получается, но параллельно они жили всегда, это исторически сложилось. А русской общине труднее гражданскую инициативу проявлять, сказываются стереотипы. Как-то раз мы на чистейшем эстонском языке спросили руководителя одного фонда, не поддержит ли он двуязычный проект, рабочим языком которого был русский, и первая его реакция была: „Вы что хотите, чтобы я по-русски читал документы?!“ Нет, мы хотим не этого, мы интересуемся, нет ли у вас предубеждения против того, чтобы финансировать проект двуязычного коллектива. Такого предубеждения у него не было. А если у меня налажен контакт с фондами, то они готовы к сотрудничеству: с них тоже спрашивают, на кого были потрачены деньги, а на кого нет, и почему. Во мне самой долгое время тоже сидел прочный стереотип, что для того, чтобы проект получил финансирование из фондов, нужно привлечь для участия к нему эстонцев. Так вот, сегодня я могу утверждать с уверенностью: это вовсе не обязательно».
Зубакиной нравится такое определение: лидер – это тот, кто в своей среде растит людей, которые верят в свой потенциал и раскрываются сами. Может быть, мы со школьной скамьи впитали страх, что инициатива наказуема, но это не так, если ты выбираешь ношу по себе. Тут главное – попробовать, а когда попадаешь в атмосферу, где реализуются твои возможности, это непередаваемое ощущение.
Ольга считает, что стимулировать гражданскую активность нужно еще со школы. При правильном подходе можно создать такую безопасную среду, в которой испытать себя смогут все. «Я замечаю в последнее время такую тенденцию: люди открывают фирмы для того, чтобы обеспечить рабочим местом именно себя. Даже не для того, чтобы получить прибыль, всего лишь, чтобы себе зарплату платить, планировать свое время так, как удобно, строить отношения партнерские, а не субординационные. Особых предпочтений в выборе деятельности я не наблюдаю, все сферы открыты: и строительство, и услуги, и торговля».
Пересчитать и наградить
Европейская комиссия на прошлой неделе озвучила намерение принять меры по содействию социальному предпринимательству как одному из методов борьбы с кризисом.
«Социально-ответственный бизнес основан на осознании того, что мы переживаем не просто экономический и финансовый кризис, но и кризис этических норм. Предприниматели не всегда принимают в расчет такие ценности, как солидарность, жизнеспособность, целостность и здоровье, и я думаю, что рано или поздно наша экономика должна была пострадать из-за этого», – сказал комиссар по рынку труда, социальным вопросам и политике социальной интеграции Ласло Андор.
Согласно планам Еврокомиссии для социально-ответственного бизнеса предусматриваются механизмы, которые позволят упростить получение финансовой поддержки из Брюсселя, отчетность по ней, а также упразднить поквартальную отчетность. Только последнее позволит таким фирмам сэкономить в общей сложности 1,7 млрд евро. Подсчитано, что предприятий, ориентирующихся в своих программах развития на корпоративную социальную деятельность, в Европе около десяти процентов и в них работает более одиннадцати миллионов человек. Теперь Еврокомиссия намерена подобные предприятия отслеживать, а с 2013 года – даже награждать.