«Высоцкий» без Высоцкого

Со дня премьеры прошло три недели, а этот байопик уже собрал в прокате 20 миллионов долларов, окупил 12-миллионный бюджет и потихоньку продолжает победное шествие по экранам. Вероятно, однажды он доберется и до наших палестин.

Исчезновение главного героя

«Высоцкого» уместно назвать иностранным словом «байопик» в том числе потому, что снят он вполне по голливудским лекалам: несколько трагических дней из жизни Владимира Семеновича вынуты из контекста, тщательно обработаны, должным образом подперчены, снабжены полагающейся упаковкой и превращены в высококлассный продукт.

К сожалению, в процессе переработки жизни в кино из фильма исчез главный герой. Не исключено, что такой поворот изначально входил в планы продюсеров, среди которых – сын барда Никита Высоцкий и медийных дел мастер Константин Эрнст.

Название звучит потому иронично: Высоцкого фильм ничуть не воскрешает. Герой внешне похож на Владимира Семеновича, но даже это сходство идет образу в минус, потому что сложный грим не дает актеру (или актерам) нормально разговаривать. Высоцкий еле шевелит губами, говорит мало, не улыбается – хотя это, понятно, можно объяснить ломкой. В общем, на живого Высоцкого персонаж анонимных лицедеев смахивает не слишком. И совершенно неважно, кто именно эту роль играет – Сергей ли Безруков, Владимир ли Вдовиченков, оба ли; иногда кажется, что сквозь грим просвечивает физиономия первого или второго, но именно ввиду сложносочиненного грима говорить об актерской работе почти невозможно – мимика отсутствует как класс.

Впрочем, не это главное. Основная проблема «Высоцкого» в том, что из фильма сложно понять, кто такой, собственно, Владимир Высоцкий. Какого рожна зритель должен сочувствовать пьянице и наркоману, который в годы самого застойного застоя рассекает по Москве на «мерседесе» под американскую попсу и гребет деньги с левых концертов, обманывая тем самым государство, то есть совершая уголовное преступление не только по советским, но и по любым цивилизованным законам?

Мне могут возразить: кто не знает о Высоцком?! Но в том и дело, что «поколение 76-82» – последнее, слушавшее песни Высоцкого вместе с родителями. Люди, родившиеся в 90-е, наверняка изучали Высоцкого в школе – но мало ли кого мы изучали в школе, правда?
В фильме мы слышим хорошо если две с половиной его песни, а об остальном должны как-то догадаться. Потому что фильм – не о Высоцком. Фильм – о том, как в 1979 году в Узбекистане советская власть в лице КГБ пыталась в преддверии Олимпиады завербовать культурного деятеля брежневской эпохи, шантажируя его левыми концертами и наркотиками, а деятель в процессе пережил клиническую смерть, был спасен верными друзьями и в итоге на шантаж компетентных органов не поддался.

Борьба хорошего с лучшим

Причем, если разбираться, плохих парней в «Высоцком» нет. Даже полковник из Москвы (Владимир Ильин) являет собой гэбиста с вполне человеческим лицом, а узбекский «искусствовед в штатском» Бехтеев (Андрей Смоляков) в финале и вовсе совершает должностное преступление на глазах у коллеги, патетично цитируя русскую классику. (Скорее всего, это эпизод из области ненаучной фантастики – что называется, «такое не приснится и Стругацким».) Предавший Высоцкого организатор узбекских концертов Леонид Фридман (Дмитрий Астрахан) в итоге тоже прет против КГБ. О друзьях (Сева Кулагин – Иван Ургант, Павел Леонидов – Максим Леонидов, Анатолий Нефедов – Андрей Панин) и любовнице (Татьяна Ивлева – Оксана Акиньшина) нечего и говорить: они очень разные люди, кое-кто из них местами паразитирует на таланте, но когда надо, из кожи вон вылезут, лишь бы его спасти. Что характерно, имя Марины Влади не упоминается вообще, хотя Высоцкий и звонит в Париж какой-то женщине.

Насколько все это соответствует тому, что произошло в Бухаре в 1979 году, – сказать сложно. Эстонские коллеги в Eesti Päevaleht пишут, что это и неважно, зато в фильме показано, как Высоцкого довели до саморазрушения популярность и КГБ, из которого потом вышел Путин. С этих позиций картина выглядит чуть не диссидентской, но на деле ничего диссидентского в ней нет. Гэбисты тут – в целом приличные люди, они всего лишь выполняют приказы, да и то – спустя рукава.

Ключевой разговор Бехтеева и Высоцкого вертится вокруг совсем других вещей. Личность в штатском предлагает барду выбор: либо вы работаете на нас, либо мы «берем» вашу любовницу на том, что она привезла вам наркотики. Высоцкий поступает так, как только и может поступить порядочный человек, – просит бумагу, чтобы взять всю вину на себя. Бехтеев, понимая, что рыба соскальзывает с крючка, принимается уговаривать Высоцкого: мол, вам никто не поверит (бард показывает исколотую руку), и даже если власти побоятся вас судить, друзья точно отвернутся...

На что Высоцкий говорит: «Отвернутся – значит, не любили. А вдруг не отвернутся...»

Вот об этой любви, для которой ничто не важно, кроме самого человека, и снято в конечном счете очень неплохое кино. Обладающее, повторю, одним, но существенным недостатком: Высоцкого, каким мы его знаем по песням, в фильме нет.

В недостатки можно записать и упрощенный портрет эпохи, но это, кажется, неизбежное зло. «Высоцкий» в числе прочего – отменная эпитафия советскому времени, которое ушло в прошлое и, невзирая на миллионы очевидцев, превратилось в миф сказочнее иных сказок. «Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет, все, о чем писал поэт, – это бред...»