Сбитые. С толку

Это случилось в Таллинне прошлой зимой, в канун Дня независимости. Марина пришла домой раньше обычного (по случаю праздника был укороченный рабочий день), и они с мужем Сергеем решили вместе прогуляться в магазин за хлебом. Путь их пролегал по улице Ситси. «Весь тротуар был завален снегом, кроме узкой тропинки. Поэтому шли мы друг за другом, по сторонам особенно не смотрели, только под ноги. Вдруг сзади – удар. Я отлетела в кусты, Сергея отбросило еще дальше», – при воспоминании об этом у Марины и сегодня начинают отчаянно дрожать руки.

Сознания Марина не потеряла, но в глазах на какой-то миг потемнело. «Когда снова стала осознавать происходящее, почувствовала, что все лицо исцарапано. Первая мысль была – где муж?!» Над Мариной склонилась какая-то женщина, подала отлетевший на дорогу мобильный телефон. Потом в поле зрения не способной подняться пострадавшей возникли полицейские, которые записали ее имя и велели не двигаться до приезда скорой. «Я тогда еще подумала – как это они так быстро успели приехать?» – рассказывает Марина.

Сергей, который тоже не мог встать на ноги – от удара вся нижняя часть тела онемела, – сумел тем не менее подползти к жене. Тогда же он разглядел сбившую их машину – обычную, темного цвета, без характерной для полицейских автомобилей раскраски, только в задней части мигали проблесковые маячки. Супругов доставили в больницу с сильнейшими ушибами ног и спины.

Гонка с преследованием

Случай, когда полицейская машина, преследовавшая пьяного виновника ДТП, сама столкнулась с совершавшим левый поворот автомобилем, вылетела на тротуар и сбила четырех пешеходов, наделал много шума. Как явствует из материалов дела, в районе двух часов дня патрульные Рауно Роозимяги и Рауль Аннука наблюдали за порядком на дороге в районе перекрестка улиц Кари и Сыле из служебного автомобиля «субару», когда по рации им сообщили, что в районе улицы Уус произошла авария, ее виновник предположительно пьян и пытается скрыться. Патрульные поспешили на место происшествия.

По их словам, еще на перекрестке они включили шесть проблесковых огней: у автомобилей «гражданской расцветки» они обычно расположены два спереди, между фарами, два – на боковых дверях и еще два – в районе заднего стекла. Выключенным остался только маячок возле солнцезащитного козырька. Вскоре полицейские нагнали три медленно движущихся автомобиля. Рауль Аннука, который был за рулем, начал обгон по левому краю встречной полосы. Первая встречная машина пропустила полицейских, следующие за ней автомобили также замедлили движение. Аннука счел, что все машины его пропускают, поравнялся со второй, «ауди», и уже был готов возвращаться на свою полосу, когда его напарник крикнул, что «ауди» поворачивает. Среагировать Аннука уже не успел. В результате столкновения «субару» вынесло на тротуар.

Ирина, первой принявшая удар, подняла глаза от тропинки на звук аварии. Увидела летящую на нее темную машину. Женщина отпрыгнула в сугроб, но потерявший управление автомобиль все же задел ее по голени. Ирина увидела, как другую женщину (это и была Марина) протащило несколько метров и отбросило в кусты, потом на капоте «субару» оказался мужчина средних лет (Сергей), и, наконец, автомобиль въехал прямо в пожилого человека лет 60-70. Напарник водителя «субару» выскочил из машины, подошел к Ирине, записал ее данные и поспешил к другой сбитой женщине. С места происшествия Ирина, как и остальные пострадавшие, отбыла на скорой.

Разной степени тяжести

Впрочем, ни Ирина, показания которой мы узнали из дела, ни обратившиеся в редакцию Марина и Сергей, как выяснилось, в юридическом смысле этого слова даже не являются пострадавшими. Как сообщили нашей газете в пресс-службе полиции, полученных ими травм для этого, оказывается, недостаточно. Уже в хронике происшествий, появившейся в день аварии, травмы пешеходов были описаны как легкие. Впоследствии медицинская экспертиза признала тяжело пострадавшим лишь пожилого мужчину по имени Виктор, которого сбили последним. Возвращавшийся с рынка Виктор пробил головой лобовое стекло «субару» и соскользнул на тротуар. Врачи констатировали, что на восстановление ему понадобится не менее четырех месяцев. А по свидетельству очевидцев, у мужчины могла быть сломана нога. К сожалению, газета не располагает данными о состоянии здоровья Ирины, но, думается, что и пережитое ею никак не тянет на легкий испуг.

Марину и Сергея, действительно, выписали из больницы вечером того же дня, однако следующие четыре месяца муж с женой провели на больничном и на успокоительных. А в первые две недели – и вовсе практически лежали пластом. «Первые дни даже было не так страшно, все словно онемело. А вот потом, когда начало отходить, ощущение было такое, будто лежишь под поездом или под катком», – вспоминает Марина. «Если бы не снег и не зимняя одежда, удар пришелся бы прямо по позвоночнику. Сейчас в коляске бы оба сидели. Представляете – оба сразу!» – добавляет Сергей. Хорошо, хоть все хозяйственные заботы взяли на себя взрослые дети, счастливые уже от того, что чудом не осиротели.

Марина до сих пор принимает лекарства и внутренне замирает каждый раз, когда слышит за спиной звук едущей машины. Она работает швеей, что само по себе уже чревато профессиональными заболеваниями. А теперь представьте, каково это – целый день сидеть за машинкой, когда у тебя отбита вся нижняя часть тела. Кроме того, во время обследования после травмы у женщины нашли еще одно серьезное заболевание, и не факт, что пережитые удар и стресс никак не сказались на ходе болезни. Сергей, на момент ДТП безработный, в течение четырех месяцев не мог активно искать работу.

Немного придя в себя, супруги начали интересоваться ходом расследования, поскольку до его завершения рассчитывать на страховку не приходилось. На беседу в полицию, к следователю Неле Раудсепп, их вызвали только 11 мая. «Никто перед нами не извинился. А меня еще спросили: вы уверены, что это именно полицейская машина наехала на вас? Я сказал, что да, видел огоньки сзади», – немногословно описывает этот визит Сергей. От неприятных воспоминаний мужчина заливается краской.

Прождав еще несколько месяцев, Марина и Сергей всеми правдами и неправдами раздобыли телефон следователя. Но разговор с Раудсепп не получился. Она недовольно поинтересовалась, откуда у пострадавших ее телефон, и сказала, что следствие идет. И только 7 декабря супруги получили датированное 28 ноября постановление о прекращении уголовного производства с разрешения прокурора. В графе «имя подозреваемого/обвиняемого» одно слово: отсутствует.

Следователь бюро внутреннего контроля полиции Раудсепп пришла к выводу, что показания патрульных и водителя «ауди» Татьяны противоречат друг другу. Полицейские утверждают, что «ауди» начала поворачивать, когда они уже начали ее обгонять, а Татьяна говорит, что убедилась в безопасности поворота, и других машин рядом с ней в тот момент не было. А поскольку никто из пострадавших не видел самого момента аварии и других адекватных свидетелей происшествия следствию также найти не удалось, то, значит, и виновным в аварии никого признать нельзя: все сомнения по закону необходимо толковать в пользу предполагаемых виновников.

Смириться с таким решением Марина и Сергей не могли. С помощью юриста они обжаловали постановление, а теперь подумывают связаться с другими пострадавшими пешеходами и, возможно, выступить единым фронтом. Хотя и нынешнее решение следствия позволяет сбитым пешеходам рассчитывать на выплаты из Фонда дорожного страхования и ходатайствовать о компенсации ущерба в Пыхьяской префектуре полиции, по мнению давнего партнера «ДД» юриста Юри Асари, к которому обратились за помощью супруги, вопрос тут в другом: если бы сбившая четырех человек «субару» не оказалась полицейской, удовлетворился бы и тогда следователь прочерком в графе «обвиняемый»?

Что мешает хорошему водителю?

На подобные размышления в этом деле наталкивают несколько обстоятельств. Во-первых, полиция сначала возбудила по данному делу производство о проступке и только 28 апреля, то есть через два с лишним месяца после аварии, его переквалифицировали в уголовное.

Во-вторых, призыв к свидетелям ДТП дать показания появился в прессе лишь 22 марта, месяц спустя после аварии. К этому времени страсти уже поостыли, авария забылась, поэтому часть очевидцев могла просто пропустить обращение мимо ушей, многие детали стерлись из памяти людей. А свидетелей между тем хватало. Помимо жильцов соседнего дома, которые торчали возле окон и снимали аварию на мобильные телефоны, это интернет-комментаторы, делившиеся впечатлениями в первые сутки после происшествия. Например, женщина под ником ollixi писала на «Дельфи»: «Была там за полминуты до происшедшего, шла с коляской… откинуло четверых хорошенько, полицейские даже не сразу подошли к пострадавшим, первыми подбежали прохожие. По-моему, полицейские даже не в состоянии были понять, что произошло. И машина к тому же была не патрульная, а „субару“ без мигалок на крыше. Даже подумать страшно, иди я немного быстрее…»

А вот там же пишет житель соседнего дома: «Все произошло под моим окном. У „ауди“ водитель – женщина, но это не значит еще, что она плохой водитель или что по ее вине произошла авария. Этот сумасшедший полицейский вылетел с проулка на главную дорогу, не глядя на встречную машину, вот и произошло столкновение. Одному пешеходу особенно не повезло. Дядечка в возрасте разбил лобовое стекло, да и нога явно сломана у него. И у всех пострадавших пострадали ноги. Вина полицейского очевидна».

Кроме того, на месте аварии застрял городской автобус, водитель которого также должен был видеть столкновение. Найти его не составило бы труда. Почему эти и другие показания сторонних свидетелей не фигурируют в результатах следствия?

В-третьих, следователь в своем постановлении ссылается на статью 17 утвержденного правительством «Порядка движения и разметки специальных транспортных средств», согласно которому водитель автомобиля с включенными синими сигнальными огнями может превышать допустимую скорость. А потому «в ходе следствия не нашла подтверждения версия о том, что водитель спецавтомобиля при выполнении срочного задания нарушил требования безопасности». Однако в первом же абзаце постановления о прекращении производства сказано: уголовное дело возбуждено по факту того, что «патрульный полицейский Рауль Аннука, начиная маневр, не убедился в его безопасности». Кроме того, податели жалобы обращают внимание следствия на статью 18 того же «Порядка…», гласящую: «Водитель спецтранспорта, отклоняясь от правил дорожного движения, должен гарантировать безопасность дорожного движения». Авария с четырьмя пострадавшими – это признак безопасного маневра?

Нужно сказать, что текст полицейского постановления местами вообще довольно туманен, и построить заключение о случившемся, основываясь только на этом документе, было бы практически невозможно.

Любопытны и подробности биографии находившегося за рулем «субару» патрульного Рауля Аннука. Всего через несколько дней после аварии в прессу просочилась информация о том, что этот полицейский уже совершал аварии, будучи при исполнении. По данным телепередачи Reporter, в марте 2009 года «субару», за рулем которой был Аннука, на большой скорости врезалась в зад ехавшей впереди «хонды». Тогда пострадали только машины, поэтому полицейский был наказан за проступок и должен был пройти дополнительный курс вождения.

Вышеперечисленного вполне достаточно для сомнений, даже если оставить в стороне данные технических экспертиз, которые юрист тоже считает недостаточными, но неспециалисту об этом судить сложно.

Риск дело неизбежное?

«Полицейский, участвовавший в этой аварии, и раньше попадал в ДТП, будучи за рулем транспортного средства с мигалкой», – подтверждает пресс-секретарь Пыхьяской префектуры полиции Андрес Санг. И добавляет: «Это риск, который всегда сопутствует езде с мигалкой. Обычно в таких случаях полицейского чиновника лишают права водить спецтранспорт до завершения следствия, а при необходимости направляют на дополнительное обучение вождению, что было сделано и в этом случае». По словам Санга, после аварии на Ситси подобных санкций к Раулю Аннука применено не было.

На вопрос, почему следствие так затянулось, пресс-секретарь полиции ответил, что необходимость опросить свидетелей возникла только после того, как выяснилось, что данных технических экспертиз не хватает для принятия решения. Переквалифицировать же дело в уголовное пришлось после того, как медицинская экспертиза установила, что пострадавшему Виктору в ходе аварии были нанесены тяжелые увечья. Хочется спросить: если травмы пожилого человека были очевидны даже случайным свидетелям аварии, то почему требовалось заключение экспертизы, которое было дано два месяца (!) спустя?

В выводах следствия отмечается, что полицейская машина, которая двигалась в четыре раза быстрее «ауди», никак не могла быть рядом с той в момент начала поворота, как это утверждали полицейские. Она двигалась далеко позади. Но, по словам Андреса Санга, главный вопрос, в который уперлось следствие, состоит в том, в каком порядке разворачивались события на дороге. То есть, кто первым начал маневр: водитель «ауди» Татьяна, которая совершала поворот налево, или Рауль Аннука, который шел на обгон?

«У всех граждан, которые видели случившееся, сделали видеозапись или располагали важной для следствия информацией, была возможность и обязанность поделиться этим либо с полицейскими на месте происшествия, либо откликнуться на призыв в прессе. Но ни один свидетель ни сразу, ни потом этого не сделал. У полиции нет ресурсов, чтобы искать свидетелей в Интернете. Мы исходим из того, что у людей достаточно развито чувство долга и гражданское мужество, чтобы среагировать на просьбу полиции о помощи».

В заключение пресс-секретарь Пыхьяской префектуры напомнил, что пострадавшие могут ходатайствовать о компенсации нанесенного ущерба через Фонд дорожного страхования, в префектуре, написав заявление в свободной форме или подав гражданский иск в суд. Все это можно сделать вне зависимости от результатов следствия и на любой стадии рассмотрения дела прокуратурой. Двумя первыми возможностями Марина и Сергей уже воспользовались. Поскольку обращение в суд связано с внушительными расходами, супруги намерены сначала дождаться реакции правоохранительных органов на свою жалобу. «День за Днем» же со своей стороны призывает всех свидетелей и участников аварии, которым есть что добавить к этой истории, связаться с редакцией.

И еще: странно, что представители полиции так и не нашли возможности лично, не через прессу, извиниться перед людьми, которые фактически стали случайными жертвами операции по поимке пьяного водителя. Неужели и на это ресурсов не хватило?

Справка «ДД»:

В 2010 году полицейские машины попадали в аварии 231 раз. В 109 случаях виноваты были сотрудники полиции.

В этом году полицейские машины 102 раза участвовали в ДТП. Вина полицейских была доказана в 42 случаях. В статистике уходящего года пока не отражены данные части префектур, а также страховые случаи, когда один из участников аварии признал свою вину на месте происшествия.

По словам пресс-секретаря Пыхьяской префектуры Андреса Санга, большое количество аварий, совершенных по вине полиции, демонстрирует, что езда на автомобиле с мигалкой в обход правил отнюдь не снимает с полицейского вину. Например, если спешащий на задание полицейский автомобиль совершил аварию, проезжая перекресток на красный свет, виновным, скорее всего, будет признан именно страж порядка.

Водители полицейских машин сетуют на то, что остальные участники движения, как правило, не замечают спецавтомобиль с включенным синим световым сигналом. Особенно если машина не раскрашена в цвета полиции, а сигнальные огни у нее расположены только между передними фарами и возле солнцезащитного козырька, а не на крыше. Такие огни заметны куда хуже привычных мигалок на крыше. Зачастую на дороге недостаточно слышно и сирену.

Проблемой становится и то, что водителей не учат реагировать на приближение автомобиля с мигалкой одинаково. Кто-то пытается отъехать в сторону, кто-то бьет по тормозам, а кто-то просто впадает в растерянность и предпочитает никак не отвечать на требование уступить дорогу.