На этой неделе эстонские СМИ обсуждали награды президента, забастовки учителей, советскую оккупацию, российскую демократию и холода, в которых тоже повинны сами догадайтесь кто.
Власть № 4: история, которая ни капли, ни полкапли не соврет
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
В Eesti Päevaleht Андрус Кивиряхк пишет: «Все интересующиеся историей знают, что при любом положении в русской армии по меньшей мере один генерал у них в отличной форме – генерал Зима. Его не касается ни одна реформа, с него не сорвали погоны после Октябрьской революции, его обошли сталинские чистки. Он всегда в строю и непобедим. Самые знаменитые жертвы генерала Зимы – Наполеон и Гитлер, но случалось и так, что генерал Зима атаковал самих русских, как произошло в Зимней войне, когда он выступил на стороне финнов. А когда войны как таковой нет, он попросту патрулирует улицы и объявляет комендантский час. Как сейчас в Эстонии и остальной Восточной Европе».
Казалось бы, человек пишет о погоде. Но как поэтично пишет – и как политично! Того и гляди, Эстония потребует от РФ компенсацию за ежегодную оккупацию территории российскими войсками под командованием генерала Зимы...
А вы какой страны граждане?
Но – шутки в сторону. С оккупацией не шутят. Особенно с советской. Очередная буря в стакане поднялась оттого, что руководство Русской партии Эстонии в лице Черепанова и Афанасьева заявило: оккупация – вопрос веры, на ее обсуждение нужно установить мораторий. На страницах Postimees отповедь РПЭ дает член IRL Ээрик-Нийлес Кросс: оккупация была, следовательно, Эстония 90-х – правопреемница Эстонии 30-х. Все бы ладно, но в числе прочего Кросс вспоминает и о том, как «осенью 1992 года Москва впервые подняла на международной арене тему нарушения прав русского меньшинства. Один из аргументов был такой: все жители Эстонии – бывшие граждане СССР, а значит, они должны обладать равными политическими правами». Но раз была оккупация, какие уж тут равные права? Известно. Тактично обойдя этот вопрос, Кросс рассуждает о европейских конвенциях и заключает: «Господа Черепанов и Афанасьев могли бы сами у себя спросить, понимают ли они, гражданами и политиками какой страны себя считают?» Это удар, да. Буквально ниже пояса.
Редакторы портала Delfi полагают, что «руководству РПЭ нужно срочно прочесть краткий курс истории Эстонии... Даже малое дитя понимает, что ни одна страна не поступится по доброй воле независимостью, чтобы в итоге тысячи граждан этой страны были убиты... Никто не желает, чтобы политики использовали историю как оружие. Идея Черепанова и Афанасьева установить мораторий на разговоры об истории весьма разумна. Начать они могли бы с себя».
Как сказал на неделе реформист Тынис Кыйв, «историческую память эстонского народа переписать невозможно», и с ним нельзя не согласиться. Другое дело, что народная память, мягко говоря, неоднородна. Спорщики забывают, что обобщать не стоит: народ Эстонии (кто бы ни имелся в виду) никогда не относился к событиям 1940 года однозначно – одни советскую власть проклинали, другие приветствовали. Куда интереснее другой вопрос: отчего даже дети и внуки людей, приехавших сюда в советское время, оказались после восстановления независимости бесправнее представителей титульной нации, хотя родились на одной с ними земле? Но это, как мы понимаем, то, «о чем не говорят, о чем сказать нельзя».
«Дядя Боря», не по Чехову
От новейшей истории перейдем к самоновейшей: в Õhtuleht реформист Игорь Грязин разразился панегириком Борису Ельцину. Когда в 1991 году враги хотели восстановить тут советскую власть, «случилось чудо»: в Таллинн прибыл на десять часов президент России – и «дал миру сигнал, что он за Эстонию». Заслуги Ельцина перед страной неисчислимы, особенно в дни путча, когда он затмил кинозвезд, стал центром мировой политики и строителем нового государства – и признал Эстонию независимой, а «США, страны НАТО и все прочие сделали это лишь несколько дней спустя. Для них позиция Ельцина была решающей».
«Только Ельцин», – уверяет Грязин. Никто, кроме него, всего этого не сделал бы, утверждать иное – ложь и ужасная несправедливость (вспоминается бессмертное «а кто не верит нам, тот негодяй и хам», извините), без Ельцина мы бы лишились евро, НАТО, ЕС и нормальной жизни, остались бы окраиной России и прибалтикакс. «Ельцин теперь в истории и говорит с другими великими: с Бисмарком и Гарибальди, Неру и Вашингтоном. Покуда стоять будет эстонская страна, Ельцину гарантировано место среди ее величайших основателей». В финале Грязин даже называет Ельцина ону Борья – «дядя Боря». Короче: надо воздвигать дяде Боре памятник.
Тут же зазвучали голоса против памятника – и не русские, а чеченские. При посредстве депутата Юку-Калле Райда слово взял представитель Ичкерии Имран Ахаев, которого инициатива Грязина и Ко удивила. Не тому хотят ставить памятник! «Разве не нужно сказать правду о том, кто на деле предотвратил кровопролитие в Эстонии? Я имею в виду Джохара Дудаева». А на совести Ельцина – «геноцид чеченского народа». В ответ журналист Postimees Арго Идеон пишет: «На посту президента РФ Ельцин сделал много ошибок, достойных сожаления. Вероятно, в Грозном памятник ему был бы неуместен. Уместен и необходим ли он в Таллинне – стоит обсуждать все-таки на основании того, что Ельцин сделал для Эстонии».
А Андрес Лаазик в Eesti Päevaleht поддерживает идею с памятником из чего угодно – «бронзы, мрамора, любого другого материала», – лишь бы «не так, как вышло с Крестом Свободы, что и народ к нему не ходит, и стекла бьются, и огни не горят...»