Яна Тоом: бедные дети

На случай, если у читателя возник вопрос, почему проблемой детской бедности заинтересовался канцлер права Индрек Тедер, напомню, что с имплементацией в эстонское законодательство европейских требований Эстонии пришлось задуматься о создании института детского омбудсмена. Чтобы не множить бюрократический аппарат – а главным образом, для экономии ресурсов — было решено возложить функции детского омбудсмена на канцлера права. И отчет по вопросу детской бедности – результат проведенного бюро Тедера анализа, на подготовку которого ушел год.

Шершавым языком отчета

Чтобы осознать масштабы проблемы, приведу несколько цифр из представленного отчета.

Каждый пятый ребенок в Эстонии живет в относительной бедности, причем цифры эти по сути не меняются как минимум последние семь лет – если в 2005 году этот показатель составлял 20,1%, то в 2010 – 19,5%.

Что такое относительная бедность? Она определяется соотношением доходов к средним доходам населения. Мера относительной бедности в Эстонии показывает, сколько людей располагают доходом ниже 60% медиального. То есть для того, чтобы представить себе, что такое относительная бедность, среднестатистическому жителю Эстонии надо мысленно выбросить из холодильника – платяного шкафа – ежедневного расписания 40% привычных продуктов, вещей или услуг, и вы получите картину верхнего предела относительной бедности.
Помимо относительной, статистика знает и абсолютную бедность – ее уровень совпадает с прожиточным минимумом (elatusmiinimum), который в Эстонии официально составляет 174,82 евро на человека в месяц. Детей, живущих в абсолютной бедности, у нас в стране в прошлом году было 18,6% (для сравнения – в «жирном» 2007 году — 9,4%).

Следующая стадия – черта бедности (toimetulekupiir), которая составляет нынче 76,70 евро на первого и 61,36 евро на каждого последующего члена семьи. Дети, как вы понимаете, по эстонским законам являются как раз-таки «последующими». Так вот семей с детьми, получавших пособие по бедности — то есть для того, чтобы дотянуть «доход» на ребенка до 61,36 евро в месяц, — за девять месяцев прошлого года набралось без малого 7000.

При этом уровень детской бедности почти в два раза превосходит средний – в стремительно стареющем эстонском обществе семья с детьми по определению попадает в группу риска, и чем больше детей, тем выше риск.

Одним словом, ситуация ужасающая, и организованный канцлером круглый стол анонсировался как мозговая атака для поиска эффективного решения проблемы. В числе приглашенных были два министра – социальных дел и регионов, члены социальной комиссии Рийгикогу, представители Союза городов и Союза местных самоуправлений, а также «практики» — социальные работники, представители Союза защиты детей, Продуктового банка и пр., всего человек 30.

Предложения практиков

К чести собравшихся отмечу, что все пришли подготовленными, старались воздержаться от эмоций, а в предложениях по скорейшему решению проблемы недостатка не было. Вот список тех, которые могут рассматриваться как «скорая помощь»:

1. Не учитывать детское пособие как доход при расчете прожиточного минимума – это позволит получать прожиточное пособие и тем семьям с детьми, в которых сегодня одно пособие «съедает» другое. Включив четыре года назад детское пособие в доход, правительство тем самым лишило сотен получателей «детских» копеек возможности ходатайствовать о прожиточном пособии. Единственная оставшаяся льгота выглядит так: «получатель прожиточного пособия, все последующие члены семьи которого являются несовершеннолетними, имеет право на получение 15 евро».

2. Увеличить прожиточный минимум – по словам исполнительного директора эстонского продуктового банка Пита Бёрефина (Piet Boerefijn), в голове не укладывается, как прожиточный минимум ребенка в цивилизованной стране может быть ниже официальной стоимости продовольственной корзины (по июльским данным Института конъюнктуры – 66,95 евро).

3. Повысить стоимость оплачиваемых государством школьных обедов с нынешних 78 центов хотя бы до 1,3 евро, потому что на выделяемые деньги практически невозможно предложить полноценное питание, а число детей, которые едят горячую пищу один раз в день – в школе – неуклонно растет и исчисляется десятками тысяч.

4. Восстановить т.н. пособие на ранец – подготовка школьника к 1 сентября для многих семей становится огромной проблемой, а школьное пособие, отнятое на волне кризиса в 2008 году, до сих пор так и не восстановлено.

По мере того, как приглашенные выступали со своими сообщениями и озвучивали предложения правительству, министр регионов Сийм Валмар Кийслер все более увлеченно читал электронные письма, а глава минсоцдел Ханно Певкур все сильнее раздражался. В конце концов Певкур взял слово и предельно внятно разъяснил присутствующим, что государство – не окошко кассы, куда каждый может прийти с протянутой рукой. И что, разумеется, хотелось бы дать больше всем и каждому, но жить надо по средствам, и именно из этого исходили сотрудники минсоцдел, предлагая свой комплекс мер по борьбе с детской бедностью. И меры эти предельно ясно изложены в одобренной правительством «Программе развития семьи и детства» на 2012 – 2020 гг.

Прекрасное далеко

Этот документ имеется в сети (http://www.sm.ee/fileadmin/meedia/Dokumendid/Sotsiaalvaldkond/kogumik/Laste_ja_perede_arengukava_2012_-_2020.pdf), но я попытаюсь привести основные меры, направленные на достижение цели.

1. Повышение уровня информированности населения о правах детей, в том числе разработка соответствующих обучающих программ и подготовка специалистов.

2. Повышение участия и вовлеченности ребенка на индивидуальном уровне и уровне общества.

3. Повышение эффективности надзора за соблюдением прав детей, в том числе в сотрудничестве с канцлером права.

4. Выработка системы раннего реагирования и вмешательства в интересах обеспечения развития ребенка.

5. Анализ и развитие системы домашних визитов семейных сестер.

6. Снижение уровня и профилактика насилия в отношении детей.

7. Анализ и развитие системы семейных пособий, выработка новых мер, повышение эффективности затрат.

8. Восстановление пособия на время отцовского отпуска.

9. Развитие системы раннего реагирования.

10. Анализ и развитие пособий, адресованных семьям с тремя и более детьми.

Не стану утомлять читателя подробностями – на самом деле таких мер на период до 2020 года запланировано три десятка, и все они наверняка необходимы. Стратегически. Но даже на фоне этого понимания в глаза бросается очевидный факт: в то время как десятки тысяч детей в Эстонии лишены не только возможности заниматься в кружках, полноценно отдыхать и развивать свои способности, но и обыкновенной еды, правительство готовится расширить, углубить, проанализировать, ну и, разумеется, проинформировать.

Между тем ежу ясно, что решать проблему детской бедности надо было уже вчера – возможно, параллельно с разработкой стратегических планов на ближайшее десятилетие, но уж никак не подменяя одно другим.

Самое абсурдное в сложившейся ситуации, что все озвученные на круглом столе у Тедера предложения в том или ином виде уже обсуждались парламентом. Последним по времени было первое чтение предложенного социал-демократами и поддержанного центристами законопроекта, согласно которому, детское пособие не будет считаться доходом. Теперь этот проект либо ляжет под сукно, где, с благословения правящей коалиции, и проваляется до следующих выборов, либо будет провален голосами реформы и IRL. За месяц до того парламентское большинство не поддержало проект центристов о возвращении пособия на ранец. Три месяца тому назад в большом зале завернули наш законопроект, предусматривающий повышение до 1 евро дотаций на школьные обеды. На очереди – еще один наш проект, предусматривающий, помимо прочего, также повышение до 100% (76,7 евро) суммы прожиточного пособия «остальных членов семьи». Впрочем, при обсуждении в социальной комиссии представитель минсоцдел уже озвучила точку зрения правительства по этому поводу: «Мы не считаем это целесообразным, ведь если люди живут вместе, у них меньше расходов. Холодильник один на всех. Лампочка под потолком одна, да и готовить экономнее». Так что если кто успел задать себе вопрос, отчего глава семьи получает аж на 15 евро больше, чем прочие домочадцы, знайте – это деньги на холодильник.

Вернемся, однако же, к нашим баранам. И отметим, что как министрам, так и канцлеру права предложения по решению проблемы детской бедности были известны задолго до того, как мы собрались за круглым столом для «мозговой атаки». Ведь свои законопроекты парламентская оппозиция готовит не на кофейной гуще, а в результате консультаций со специалистами и заинтересованными сторонами. Но вот атаки-то никто и не ждал – потому и скучали министры, что дело решено заранее и обжалованию не подлежит. Ведь государство, если кто забыл – не окошко кассы. Если смотреть снаружи…

И напоследок

Парламентскую оппозицию принято обвинять в популизме. Это просто – всякий раз, когда на обсуждение Рийгикогу выносится какой-то законопроект социальной направленности, надо лишь прокричать: а источник финансирования назовете? И при этом торпедировать всякое обсуждение того, насколько уместно в нынешней социальной ситуации постепенное снижение подоходного налога. Я уж не говорю об отказе даже обсуждать идею ступенчатого налогообложения.

Оттого и на ниве борьбы с детской бедностью амбиции нынешнего правительства невелики – уже упоминавшаяся Программа развития семьи и детства ставит задачу в течение десяти лет – к 2020 году — сократить количество детей, живущих в относительной бедности, с 19% до 16,5%.

Не надо быть экономистом, чтобы понимать, что это означает – если на фоне роста реальных доходов населения уровень относительной бедности остается прежним, прежним остается и уровень социального неравенства. А для того, чтобы его сохранить, круглые столы собирать не нужно.