«Бумбараш», «В бой идут одни “старики”», «Тени забытых предков», «Гонки по вертикали», «Королева бензоколонки» – все эти фильмы объединяет одно: они сняты на киностудии имени Довженко.
Студия им. Довженко: из хитов – одни «старики»
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
С 2005 года Национальной киностудией художественных фильмов имени Александра Довженко, как ее именуют на независимой Украине, руководит Игорь Ставчанский. В конце марта он волею судеб оказался в Таллинне и рассказал «ДД» о том, как живет легендарная киностудия сегодня.
Что любопытно, до 2005 года Ставчанский к кинобизнесу отношения не имел – и ничуть этого не стыдится: «Я – менеджер. Меня пригласили в качестве кризисного управляющего. Я благодарен киностудии – она научила меня разбираться в кино, научила культуре кинопроизводства. Но все это осложнило мою работу, потому что не хочется снимать псевдокино на основе телесценариев, когда всё бегом-бегом, когда серию снимают за три дня и актеры знакомятся с текстом на съемочной площадке. Сегодня, увы, это называется “кино”...»
Менеджер-идеалист
– Как ныне развивается кино на Украине? Понятно, что советские времена ушли в прошлое навсегда...
– К сожалению, сегодня предпосылок к развитию кино на Украине мало. Раньше сетовали, что нет финансирования, что власти не обращают на студии внимания... Революционными методами вернуть киноискусство в страну невозможно! Возродить кинематограф можно, только если начать с возрождения кинообразования. Надо расширять сеть кинотеатров, восстанавливать киноклубы. В советское время на Украине было 25 тысяч киноклубов, возродить можно порядка восьми тысяч, и это будет альтернатива телевидению...
– Каково место вашей студии в современном украинском кинематографе?
– Я вижу нашу студию не только как базу для производства контента, но и как сердце украинской киножизни. Чтобы студия вновь стала своего рода флагманом, требуется время. Да, мы вернули студию к жизни, она работает безубыточно, люди вовремя получают зарплату. Но киностудия – не завод, это еще и творчество. За последние годы мы сняли ряд фильмов, включая две исторические картины – «Богдан-Зиновий Хмельницкий» и «Владыка Андрей». Восстанавливаем старые фильмы, за 85 лет киностудия сняла около тысячи картин, из них около сотни – это наш золотой фонд. Нам нужны хорошие сценаристы и режиссеры...
– А как обстоят дела с кинопроизводством сейчас?
– В этом году мы запустили пять дебютов и два проекта с именитыми режиссерами, «героями кинопроизводства», как я их называю. У нас по-прежнему работают полтора десятка режиссеров пенсионного возраста. Не их вина, что последние 20 лет у них был творческий простой. В работе с дебютантами – свои проблемы. Всезнайство, нигилизм, юношеский максимализм... Ребята неплохие, с потенциалом, но часто глухие, не слышат даже своих художественных руководителей, именитых режиссеров.
Национальная идея и энергия
– Насколько велики бюджеты у ваших картин?
– Я убежден, что хорошее кино не мотивируется деньгами. Чтобы передать зрителям энергию, мессидж, можно снять фильм и за 400 тысяч евро. Если по-нормальному – до миллиона. Я реалист, и когда собирают громадный бюджет, чтобы удивить мир, мне это странно. Сегодня кинопроизводство Украины к блокбастерам не готово. И в ближайшее время готово не будет! Нет базы, нет школы, нет опыта. Европейское кино – и то не может догнать Голливуд. Россия подражает Америке, но Америка все равно на шаг впереди... Кино как шоу, как бизнес – это Голливуд. Кино как искусство – это Франция, Испания, даже Греция, иногда – Россия. Хотелось бы и Украину поставить в этот ряд. В Европе у кинематографа есть душа, в Америке – нет. Мне кажется, кино как искусство прекратило развиваться в 1973 году, потом началась коммерческая эксплуатация, часто не совместимая с творчеством. Мне очень не хочется, чтобы украинское кино снималось под копирку по штампованным сценариям – пусть и высокопрофессионально.
– Насколько ваша студия зависит от государства?
– На сто процентов. Студия – государственное предприятие. Мы сами зарабатываем себе на жизнь, и никто нас не содержит, но студия отчитывается за каждую потраченную и заработанную копейку. Конечно, мы идем в русле идеологии государства. Каждая страна имеет свою идеологию и реализует ее через национальные телеканалы, театры, кино. Наша студия поддерживает национальную идею Украины. Мы снимаем кино, которое должно нести энергию нашей страны, и эта энергия – позитивная. Я считаю, что фильмы должны нести любовь, а не агрессию. Последней и в жизни хватает, и на телевидении.
– Вы снимаете фильмы только на украинском – или на русском тоже?
– На русском тоже. Мы часто реализуем проекты совместно с Россией, сняли, например, ленту к столетию Сергея Королева, он все-таки был родом с Украины, и к 200-летию Гоголя. Скоро запустим фильмы Рустама Хамдамова – от России проект финансирует Андрей Кончаловский – и Виктора Греся.
Таллинн как северная кинобаза
– Как обстоят дела с прокатом ваших фильмов?
– Мы не занимаемся прокатом сами, так что отвечу в общих чертах. Нам очень интересен российский рынок – он дает перспективу возврата инвестиций, но тут и политические аспекты, которые надо учитывать. Что до Европы, научимся снимать кино – его покажут и в Европе, и где угодно. Я не люблю, когда ищут подтекст, мол, нас не берут, потому что... Потому что плохо сняли фильм! Я нашей молодежи показываю дебюты, даже курсовые работы, снятые в России и Европе, – это кино, пусть и маленькое. А о наших работах мы спорим, кино ли это вообще. Любопытный эпизод, интересная деталь... Ремесло должно быть видно! Есть талант или нет – другой вопрос, а без ремесла искусства не бывает. На пуанты в балет никто не лезет с улицы, но отчего-то все считают, что любой может встать за камеру или перед камерой – и удивить мир.
– Какие фильмы киностудии имени Довженко из последних вы можете назвать хитами?
– Наши хиты, к сожалению, – восстановленные старые фильмы. Мы пока не достигли уровня 70-х и 80-х годов, когда снималось поэтическое, романтическое украинское кино. Тем, что мы снимаем сейчас, гордиться не хочется. Я не могу назвать ни одного фильма, который можно было бы поставить другим в пример. Такова объективная реальность. Человек с любящим сердцем не станет воспевать своего ребенка, если тот – двоечник и лопух...
– Возможно ли сотрудничество вашей студии с Эстонией?
– Я был на кинорынке на фестивале «Темные ночи» и ощутил, что атмосфера в Эстонии благоприятна для кинопроизводства. У меня интуитивное ощущение, что Таллинн мог бы стать северной базой для производства хорошего кино, интересной и России, и Европе. Здесь у вас можно снимать исторические картины, картины о Первой и Второй мировых войнах, многое другое. Мне кажется, даже ваши «недостатки» – периферийность, размеры страны – можно обратить в достоинства. И многоязычие: у вас и русский в ходу, и эстонский, и английский. Русским в Чехии снимать кино сложнее, а в Таллинне всегда можно найти русскоязычный персонал. Я бы хотел сотрудничать с Эстонией.