Письма из будущего со счетами из прошлого

Ирина Каблукова
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Edelaraudtee выставила Олегу Чубарову как руководителю забастовки именной счет на 12 тысяч евро.
Edelaraudtee выставила Олегу Чубарову как руководителю забастовки именной счет на 12 тысяч евро. Фото: Станислав Мошков

Edelaraudtee требует, чтобы лидер профсоюза Олег Чубаров заплатил за забастовку 12 тысяч евро. Если он откажется деньги, видимо, попытаются снять с железнодорожников, участвовавших в акции протеста.

Несмотря на то, что в забастовке в поддержку учителей и с требованиями не принимать поправки к Закону о коллективном договоре приняли участие представители разных профессий, лишь в железнодорожном секторе возникло напряжение, грозящее привести к новой и еще более мощной акции протеста. По мнению руководителя отраслевого профсоюза Олега Чубарова, работодатель так и не понял, в чем суть забастовки, раз пытается стребовать с него деньги, потраченные на то, чтобы акция протеста не отразилась на режиме работы предприятий. Чубаров говорит, что дошло до смешного: профсоюзы узнали, что заплатив 12 тысяч евро, работники фирмы могут бастовать целые сутки.

– О том, что какие-то претензии будут предъявлены, все это время говорило только Elektriraudtee (EVR). Прошло два месяца и вдруг счет за нанесенный забастовкой ущерб выставляет Edelaraudtee.

– О том, что претензии есть, Edelaraudtee сказало нам с самого начала. Правда, тогда речь шла о 30 тысячах евро. Теперь сумма, неизвестно по каким причинам, уменьшилась до 12 тысяч. Должно быть, хорошо подсчитали, хотя вопросов от этого меньше не стало, а наоборот, возникло еще больше. Такое ощущение, что мы должны заплатить за все, что происходило или не происходило. К примеру, они хотят, чтобы мы оплатили их звонки работникам, которых вызывали на работу, а также заказ транспорта для них же. Но мы тоже возили людей, которые приняли участие в забастовке, а работодатель, вопреки законодательству, отказался обеспечить им развозку. Так было в Вильянди, где мы оплачивали такси, поскольку фирма не захотела предоставлять транспорт бастующим на рабочих местах людям. Сейчас мы думаем, ответим ли мы только письменно, или будем добиваться встречи. Взаимные претензии необходимо обсуждать.

– Погодите, вас заставляют оплатить доставку на работу штрейкбрехеров? Но ведь получилось, что вы везли бастующих, а предприятие – тех, кто их замещал. Один -- один?

– Нам это так же очевидно, как и вам. У Edelaraudtee, видимо, иное мнение. И основано оно на отсутствии знаний и культуры участия в забастовках. Они не понимают ни их смысла, ни их правил, действуя по своим законам. Сначала работодатель пытался запугать работников, потом – договориться, но ничего не получилось. В итоге они пошли на крайний шаг, выставив нам счет. Работодателю не удается вести себя по-европейски: для Европы забастовка трудящихся – это реальная жизнь.

– Но не секрет, что большинство руководителей предприятий окончили европейские или американские курсы и набирались знаний именно на Западе. В чем причина их нынешних странных действий: сами придумывают или юристы подсказывают?

– Я не знаю, в чем причина и на что они надеются. Если руководствоваться их логикой, то в следующий раз мне будет достаточно заранее собрать 12 тысяч евро, заплатить и спокойно бастовать сутки. Никаких претензий не будет, все останутся довольны. Но это же абсурд. Наши работодатели не могут привыкнуть к мысли о том, что работник готов постоять за себя и готов идти на крайние меры, разрешенные действующим законодательством. Нужно понимать, что железнодорожный сектор всегда славился активностью работников. Проблема в том, что после появления нового Закона о трудовом договоре и за время кризиса, когда работодатель чувствовал себя королем и мог усмирить работника, пригрозив увольнением, многое изменилось. Люди перестали бояться. Я много общался с теми, кто принимал участие в забастовке, и они говорят, что страшно было только первые полчаса. А сегодня меня постоянно спрашивают: когда будем бастовать снова?

Не нужно злить работников

– Кому выставлен счет: забастовочному комитету или всем принимавшим участие в забастовке работникам?

– Счет именной – Чубарову (смеется). Как руководителю забастовки. Самое интересное, что приложенные к счету платежки, например, за проезд на такси, не объясняют, куда и кого возили. Может, эти счета нашли на улице или ездили на такси в баню. Говорится, что транспорт заказывали для людей, которые замещали бастующих. Получается, что у меня требуют покрыть расходы на штрейкбрехеров. В течение 14 дней мы должны составить юридически грамотный ответ. Реагировать мы обязаны и по условиям коллективного договора, и потому, что, по нашим данным, в случае отказа заплатить, работодатель намеревается начать удерживать деньги с работников. Это чистейшее нарушение закона, в котором сказано, что нельзя наказать участника законной забастовки. Но все идет именно к этому.

– Каким образом можно получить эти деньги с работника: выставить им претензию, удержать из зарплаты?

– Зарплаты работников железнодорожного сектора состоят из нескольких частей, в том числе и из так называемых доплат, которые, по идее, можно не платить или платить в меньших размерах. Наша информация пока имеет форму слухов, говорить предметно мы сможем только после того, как работники получат расчетный листок и станет ясно, сколько кому не доплатили. И хотя снижать доплату или вообще ее не платить можно, работодатель обязан обосновать причину своих действий. Если такого обоснования не будет, я могу расценивать случившееся как репрессии за участие в забастовке. У них есть списки участников акции, и можно проследить тенденцию. А если не заплатят всем, получится, что наказали и лояльных, а это еще больший абсурд. У нас же появится не только повод для обращения в Комиссию по трудовым спорам – пусть там объясняют причины и нашу неправоту, но и причины для внесения изменений в коллективный договор, чтобы включить доплаты в основную зарплату. В любом случае, мы готовы к борьбе и будем защищать наших работников.

– Можно ли наказать работника через два месяца и больше после забастовки? Акция прошла в марте, сейчас уже май и все это время люди выполняют свои трудовые обязанности, принося доход предприятию...

– К сожалению, такова каверза так называемых доплат, которые, повторю, работодатель может платить, а может не платить. Но нам необходимо обоснование причин невыплаты, поскольку наказывать участника законной забастовки, а суд уже сказал, что наша забастовка была законной, работодатель не имеет права. Не стоит злить работников. Один раз это уже сделали. Но если в тот раз люди боролись за свое будущее, чтобы не стало хуже, то теперь речь идет о прямом нападении на заработную плату. За нее мы будем бороться еще решительнее, и забастовка будет уже не 24-часовая, а более длительная. Мы можем быстро подготовить настоящую акцию, обсудить проблему с государственным примирителем, провести переговоры и стать на несколько дней. Если честно, сегодня на месте работодателя я бы пригласил стороны сесть за стол переговоров и попытаться найти решение, как выйти из этой ситуации. Но в данном случае Edelaraudtee выбирает пусть конфликта.

Забастовки не было, но претензии есть

– Оплачивать выставленный счет, насколько я понимаю, вы не собираетесь? Какие шаги дальше может предпринять работодатель?

– Я действительно не вижу оснований для оплаты этого счета, о чем, безусловно, сообщу Edelaraudtee. А дальше у них есть два пути. Самый простой, но наказуемый – снять деньги с работников. Или обратиться в суд, что я и посоветовал бы им сделать.

– А вы обратиться сами в суд не можете?

– Не могу, деньги-то требуют с меня.

– А пойти в полицию с заявлением о том, что у вас вымогают деньги?

– (Смеется) Хорошая идея. Угроз-то было много. Министр экономики и коммуникаций Юхан Партс говорил мне, что за забастовку мне придется выложить три с половиной миллиона. Этот работодатель выставляет счет, не обращаясь в суд. Может, на самом деле стоит написать в полицию заявление о том, что мне угрожают и требуют деньги?

– Если у профсоюза информация о том, что кто-то уже пострадал в результате участия в забастовке?

– Пока нет. Но сейчас мы ищем документальное подтверждение фактам, что не была выплачена доплата или премия, людям, которые не работали в этот день, но сообщили, что присоединятся к забастовке, если их вызовут на рабочее место. Наше новое законодательство приемлет слово «предполагалось». То есть, предполагалось, что они тоже будут бастовать, но в этот день у них был выходной. Как только мы подготовим документы, работодателю будет предъявлена претензия.

– Edelaraudtee выставила счет. А что остальные работодатели?

– Eesti Raudtee обратилась в суд с целью доказать, что мы не имели права бастовать в поддержку Центрального союза профсоюзов. У них очень странное представление о структуре профсоюзного движения. А Elektriraudtee, видимо, хочет посмотреть, что получится у других предприятий. Мы заплатим одним – выставят счет и другие. А если EVR выиграет процесс – немедленно последуют определенные санкции с разных сторон.

– На какой стадии сейчас рассмотрение иска EVR?

– Мы ответили суду на все вопросы, привели свои аргументы. EVR потребовал не открытого заседания, а переписки, вот и пишем. А было бы лучше провести открытое заседание, пригласить прессу, предать огласке наши доводы и позицию истца. Конечно, мы обязательно расскажем, чем закончится этот процесс, но, боюсь, что он продлится долго. В том, что мы выиграем, я не сомневаюсь, но уверен, что EVR пройдет все инстанции.

Новую акцию можно уже готовить

– А как себя вели работодатели до забастовки? Вы же предупредили всех за шесть дней до ее начала?

– Кроме письменного уведомления, мы провели круглый стол, на котором присутствовал и Юхан Партс, и руководители всех железнодорожных предприятий. Мы пытались донести до них мысль, что не нужно принимать поправки к Закону о коллективном договоре, они только усложнят ситуацию. Мы говорили, что все еще можно остановить, что до 8 марта есть время. Но нас не услышали. Они говорили, что ничего не могут изменить и от них ничего не зависит. Но это не так: правительство декларировало необходимость внесения поправок тем, что это облегчит жизнь именно работодателю. Но если бы такие крупные работодатели выступили с заявлением о том, что их все в законе устраивает и действующие коллективные договоры хороши и справедливы, причин менять закон не осталось бы. О том же, кстати, просили и энергетики. Но работодатели промолчали и получили то, что получили.

– Кроме железной дороги участие в забастовке приняли и представители других отраслей. Кому-то еще выставили счета?

– Насколько я знаю, ни энергетикам, ни транспортникам, ни другим никаких претензий не было предъявлено. Но самое смешное, что именно железнодорожные фирмы писали в день забастовки пресс-сообщения о том, что забастовка не состоялась. А если она не состоялась, все работало, и все было прекрасно, о каких претензиях идет речь? Зачем все время обманывать народ? Даже пришедшие ко мне документы со счетами вызывают улыбку. О том, что Edelaraudtee хочет получить с нас деньги, общественности было сообщено 24 апреля. Письмо нам, судя по штампам, было отправлено в тот же день, я его получил 25 числа, а на самом извещении указано 27 апреля. Такое вот письмо из будущего. Я даже не знаю, с какой даты вести отсчет данных мне двух недель на написание ответа. Кстати, в своем послании они упирают на то, что мы не ответили им на просьбу обеспечить жизненно важные объемы работ. Действительно, на письмо мы им не ответили, хотя с каждым из них состоялся разговор, и все было объяснено, нет только бумажки. У нас не было времени вести переписку, но мы сказали, что их предложение, которое заключалось в том, что жизненно необходимо выпустить на дорогу сто процентов дизелей, неприемлемо и незаконно. Хоть бы для приличия предложили остановить один-два поезда...

– Как ведут себя сегодня люди: паникуют, успокоились, насторожились?

– Мы встречались со многими участниками забастовки, и общение наше шло в двух направлениях: мы говорили о результатах и отвечали на вопрос, когда в следующий раз будем бастовать. Мы объяснили людям, что эта забастовка вошла в историю Эстонии, поскольку была самой массовой. В 2006 году неделю бастовали машинисты. Теперь же спектр представленных профессий был расширен значительно. А результат таков, что в будущем работодатель обязательно задумается, стоит ли играть на нервах у работников. Мы понимаем, что другая сторона не пойдет на уступки сразу, потому что победивший работник вскоре потребует что-то еще и опять будет угрожать забастовкой. И уже теперь меня постоянно спрашивают: так когда?

– Так когда?

– С тем, что произошло и происходит на Edelaraudtee, могу ответить: уже теперь можно начинать подготовку к новой акции. Кроме санкций и возможных репрессий у нас застопорились переговоры по коллективному договору и, если договориться не получится, видимо, придется бастовать. Что касается Эстонской железной дороги, то все покажет конец года, когда начнутся новые переговоры. Народ не доволен тем, что прибыль у предприятия растет, а зарплаты у работников – нет. Так что все зависит оттого, как будет развиваться ситуация.

Комментарии
Copy
Наверх