Персона. Духовный дипломат на христианском мосту

В Эстонии, к счастью, нет военных конфликтов, которые пытаются разрешить Моргулис и другие «духовные дипломаты». Почему Михаил сюда приехал – он и сам до конца не понимает. Положился на Божье провидение: «У меня впечатление, что встречу с Эстонией мне назначили на небесах...»

Впрочем, и в ходе провиденциального визита можно проповедовать мир, любовь и терпимость, а также расширять поле деятельности фонда «Духовная дипломатия», созданного 19 лет назад. Идея, по словам Моргулиса, родилась так: «В 1991 году в Россию приехала крупная делегация христианских лидеров Америки, в их числе и я. Апофеозом визита была встреча с Горбачевым в Кремле. Я понял тогда, что пришло новое время: теперь проблемы решают не только политики и экономисты, но и люди духовные».

Основной принцип духовной дипломатии прост: «Мы прекращаем конфликты, обращаясь к духовным ценностям конфликтующих сторон. Например, если я мусульманин, а вы христианин, и у нас конфликт, духовная дипломатия напоминает нам о схожих ценностях из наших священных книг – Корана и Библии. Пусть любви между нами не будет, но мы станем хотя бы терпимее друг к другу. В каждом из нас бушуют страсти, каждому нужен мир. Духовная дипломатия старается этот мир в человеке установить. Тогда будет мир и в стране, и во всем мире, как говорили советские политологи...»

Не президенты и не бандиты

– Каковы на сегодня успехи духовной дипломатии?

–У нас есть и успехи, и неудачи. Мы много лет проводим акции на Ближнем Востоке, например, я выступал и в кнессете, и в Палестине, и говорил одно и то же: я не призываю вас любить друг друга – но хотя бы терпите друг друга! Я встречался и с Арафатом. Про него говорят, что он бандит, но если не говорить с бандитами, они такими и останутся... Это одна из заповедей духовной дипломатии: в собеседнике нужно видеть не президента и не бандита, а творение Божье, которое нужно уважать и слушать.

– Но это всё слова, вряд ли они многое изменили.

– Да, я не могу сказать, что изменил ситуацию на Ближнем Востоке – это невозможно. Но если мои слова дошли хотя бы до десяти человек, значит, я уже изменил мир. Если говорить о конкретике, во Вьетнаме – коммунистической стране, которая хоть и переживает экономический бум, но иконами для нее остаются Мао Цзэдун и Хо Ши Мин, – наш фонд добился регистрации двадцати семи церквей. Мы сказали им, что они не получат кредита в Америке: США – страна с христианскими ценностями, а во Вьетнаме нет ни одной зарегистрированной церкви. Знаете, я однажды беседовал с президентом Белоруссии Александром Лукашенко, и он мне рассказал, что когда был парторгом совхоза, к нему пришли верующие и попросили доски и стройматериалы для церкви. И он им всё дал, хотя потом райком партии объявил ему выговор за пособничество сектантам. Если хоть одна церковь на земле есть, говорит Лукашенко, она нужна людям. Его считают диктатором, а я отношусь к нему с симпатией... На Гаити мы спасли двух пасторов от смерти по нелепому обвинению. Мы оказали финансовую помощь каждой семье Беслана, потерявшей ребенка, и не через чиновников, а наличными и в руки. В Грузии мы содержим приют для детей, у которых убили родителей в 2008 году во время конфликта...

В чеченской яме

– Только что пастор из Флориды хотел сжечь Коран, протестуя так против строительства мечети в Нью-Йорке. Что вы скажете об этом противостоянии с религиозным подтекстом?

– Я скажу так: это никакой не протест. Христианство занимает сейчас оборонную позицию, а ислам атакует. Да, духовная дипломатия должна использовать ценности обеих систем, но, если говорить откровенно, идет битва идеологий, исключающих друг друга. Христианство идет на уступки – не по любви, а по трусости и слабости. И этот пастор, видя несправедливость, которую прикрывают идиотской политкорректностью, громко сказал об этом. Хотя, может, он теперь напишет книгу «Как я сжигал Коран», и она станет бестселлером... Это же Америка! Все пастора осудили, и наш президент, скрыто симпатизирующий мусульманам, тоже. К сожалению. А может быть, и к счастью. Я вижу тут отражение спора двух мировых религий, в котором победителя, по идее, быть не должно. А жертвы – будут.

– То есть ваша любовь на мусульман не распространяется?

– Я говорил сейчас как политолог. Как духовное лицо я не имею права кого-то не любить. И если речь идет о людях, духовность во мне всегда побеждает. К слову об исламе: я много раз был в Чечне и даже сидел там в яме. Чеченцы захватили нашего миссионера, просили за него выкуп, и я туда ездил и объяснял им, что по контракту, даже если ему грозит смерть, никто за него не даст ни цента. Меня подвергли испытанию: сказали, мол, контракт фальшивый и за обман меня расстреляют, но есть шанс выжить – только надо признаться, что я солгал. Я отказался. Выяснилось, что это было испытание. В итоге я спас того миссионера – правда, потом у него поехала крыша... И, кстати, спасти я его смог потому, что за два года до того помог чеченцам выступить в украинском парламенте.

Тоска по раю

– Как я понимаю, одно время вы были телепроповедником...

– Я вел первую христианскую телепрограмму на русском языке в СССР. Это был прорыв: как писал мой друг Юрий Щекочихин, «пал духовный железный занавес»... Но я не телепроповедник. Я скорее философ, богослов, писатель. В 1982 году я создал издательство, которое издавало на русском лучших западных авторов, в том числе Клайва Степлза Льюиса и Гилберта Кита Честертона. В Союзе эти книги были запрещены, но я подумал, что если Соловьева, Бердяева, Франка, которые писали на русском языке, в СССР еще можно как-то достать, то прочесть того же Льюиса русский человек, не владеющий английским, не может. Суммарный тираж наших книг составил 15 миллионов экземпляров.

– А как получилось, что вы эмигрировали?

– К Христу я обратился еще в СССР, подпольным образом. К тому времени, когда я решил уехать, я был членом Союза писателей – самым молодым, кстати. Когда меня пригласил польский журнал «Шпильки», самый крутой на то время, меня не выпустили из Союза. Я сказал: если вы меня не пускаете на десять дней в Польшу, я уеду на всю жизнь в Америку! И начались мои приключения с КГБ... В конце концов меня выпустили. Надо сказать, что я ничего не планировал – как всё шло, так и шло. Господь дал денег: моя книга «Возвращение на красную планету» хорошо продавалась, я заработал 200 тысяч долларов. Из них 180 тысяч мы с женой пожертвовали детским домам и приютам. Единственное, о чем я жалею, – что мало сделал в литературе. Виктор Некрасов и Василий Аксенов, мои друзья, меня ругали за то, что я чужие книги выпускаю, а свои нет. Считали меня жутко талантливым. Но один программный роман я выпустил – «Тоска по раю». Это книга о любви. Я не принадлежу к тем, кто считает, что если любишь Бога, невозможно любить человека. Это ерунда – надо любить!

Справка «ДД»:

Майкл (Михаил) Моргулис родился в 1941 году. Окончил Ленинградский институт водного транспорта. С 1968 года публиковал рассказы в киевских газетах, писал для радио и телевидения. Член СП СССР с 1970 года.

В 1977 эмигрировал в США, где крестился в протестантской церкви. Окончил Норвичский университет, издавал журнал «Литературный курьер» (1981-1987), в 1982 году основал издательство Slavic Gospel Press, выпустившее на русском языке более 100 книг, включая первый русский перевод «Хроник Нарнии» К. С. Льюиса.

В 1991 году в составе американской христианской делегации посетил СССР, публично молился в Кремле и штаб-квартире КГБ. Основал религиозные организации «Христианский мост» и «Духовная дипломатия». Женат, трое детей.