Культура. Геккины дети

В далеком 1987 году, когда еще была КПСС, но уже светил «Прожектор перестройки», в советский прокат с какого-то перепуга выпустили фильм американского режиссера Оливера Стоуна «Уолл-стрит». Видимо, кто-то решил, что в этой картине Стоун бичует загнивающий капитализм.

На самом деле «Уолл-стрит» был, конечно, не о капитализме, а о человеческой жадности, способной загнать самый эффективный капитализм в очень глубокое и темное место. Простой нью-йоркский брокер Бад Фокс (Чарли Шин), ставший учеником воротилы Гордона Гекко (Майкл Дуглас), к финалу осознавал, что морально не готов наживаться на чужом несчастье. Гекко охотился на ослабевшие фирмы: наметив жертву, он распускал слухи о ее скором банкротстве, сбивал цены на акции, скупал их, становился мажоритарным акционером, выводил из компании активы и банкротил ее, а работников вышвыривал на улицу. В последний момент главгерою удалось спасти фирму, где работал его отец, после чего сам Бад Фокс сел в тюрьму за мошенничество – и уволок за собой учителя.

Советские люди мало знали о принципах работы фондовой биржи и могли не понять тонкости операций Гекко, но даже в 1988 году мессидж фильма прочитывался на раз. «Жадность, за неимением лучшего слова, – это хорошо, – говорил Гордон Гекко. – Жадность – это правильно. Жадность работает!» Правда, хорошо было почему-то одному Гекко, и то пока он не попал за решетку.

К сожалению, о том, что жадность чревата чем-то большим, чем катастрофа в жизни отдельного Бада Фокса, фильм напрямую не говорил, а будущие постсоветские реформаторы и бизнесмены финал «Уолл-стрит» поняли по-своему – и приложили все усилия, чтобы не сесть в тюрьму ни в коем случае. Даже в Америке немало подростков увидели в Гекко своего героя. Хитрые, жадные и циничные геккины дети два десятка лет делали деньги из воздуха: играли в хедж-фонды, жонглировали деривативами, надували экономические пузыри. В один ужасный день все пузыри лопнули, экономика обвалилась, десятки миллионов людей по всему миру потеряли работу. Оказалось вдруг, что «Уолл-стрит» клеймил жадность не из каприза.

А Гордон Гекко, отсидев свои 15 лет, в начале нулевых вышел на свободу, быстро разобрался в деривативах и лэптопах, оценил ситуацию на рынке, осознал, что дело табак, и написал книгу «Хороша ли жадность?». Так начинается снятый в разгар кризиса сиквел «Уолл-стрит: деньги не спят», премьера которого прошла 24 сентября. В первом фильме Гекко говорил о неспящих деньгах с придыханием: мол, разлеживаться нечего, фортуна переменчива. Теперь акценты поменялись: «Деньги – это сука, которая никогда не спит. И она ревнива...» Реплика Гекко обращена к молодому финансисту Джейкобу Муру (Шайа ЛаБаф), который хочет жениться на его дочери. Мессидж, опять же, прост: ты любишь либо женщину, либо деньги. Третьего не дано.

«Уолл-стрит: деньги не спят» – очень своевременный фильм. Он о любви, которая несовместима с жадностью. О банкирах, которые хотят быть еще богаче: «More!» – говорит один из героев в ответ на вопрос, с какой суммой он хотел бы удалиться на покой. Об идиотах-чиновниках, которые скорее похерят страну, чем допустят «социализм – то, с чем я боролся всю жизнь!», даже если «социализм» – в форме государственного контроля над банками – единственное, что может нас спасти. О «пропащем поколении», которого увлекшиеся деньгами отцы лишили будущего. О том, как Америка погрузилась в пучину и утащила за собой остальной мир (что мы уже достигли дна – бабушка надвое сказала). Но прежде всего это фильм о великом Гордоне Гекко, для которого делание денег – игра, с которой ничто не может сравниться. Почти ничто. Почти...

Оливер Стоун уже не бичует Жадность: то, что было неочевидно в 80-е, сейчас аксиома. Ключевой образ фильма – картина Гойи «Сатурн, пожирающий своих детей», а Сатурн, он же Кронос, – это Время. Жадность в людях неистребима, говорит Стоун, и пузыри вечны, но даже если ты разбогатеешь, Время тебе не одолеть. Тут надо выбирать: ты любишь либо деньги, либо живых людей. Всё просто, как и в «Уолл-стрит» 1987 года. Тогда к Стоуну не прислушались. Прислушаются ли сейчас?