Уникальному творческому союзу Эллы Аграновской и Николая Шарубина в этом году исполнилось тридцать лет. Поэтому представился повод пообщаться с коллегами в необычном их качестве и превратить журналистов в жертв журналистики, то есть в интервьюируемых.
Элла Аграновская родилась в Пинске (Белоруссия), училась в Институте им. Герцена в Ленинграде, работала корреспондентом в Бресте и в Москве. Николай Шарубин родился в Бикине (Хабаровский край), учился в ТПИ и во ВГИКе, работал кинооператором на «Таллинфильме», снял более ста документальных и игровых картин. Они могли встретиться в Москве или не встретиться никогда. Но повстречались в Эстонии.
Живая, но беременная
– Как это произошло?
Н.Ш.: Я в качестве фотографа сотрудничал с газетой «Молодежь Эстонии» еще до ВГИКа. А в 1980 году возвращаюсь, прихожу в редакцию, смотрю – сидит.
– И каково было первое впечатление?
Н.Ш.: Эллу все характеризовали одинаково, про нее говорили «она – живая». И у меня это тоже было первой мыслью. Хотя теперь я уже не понимаю, как это.
Э.А.: Потому что сейчас я дома – мертвая.
– Ну хорошо, живая. А вообще – приятная? Или противная?
Н.Ш.: Хуже: беременная.
– Элла, а ваше первое впечатление о Николае?
Э.А.: Не помню. Но могу сказать, что в этом городе я до сих пор почти со всеми на вы, человек десять наберется, с кем на ты. А с Колей мы сразу на ты начали общаться...
– И профессиональное общение переросло в роман... Как? Когда?
Э.А.: И этого точно никто не помнит –ни я, ни Коля. С уверенностью могу сказать только то, что последние 18 лет мы живем вместе. А вот как возникло творческое содружество, помню. На «Таллинфильме» снимали много документалистики, и я об этом писала, а кроме того в те времена в Таллинне постоянно проходили съемки самых разных картин, и я моталась по съемочным площадкам, делала репортажи, брала интервью, а Николай фотографировал. Так наш союз и зародился. А через несколько лет, когда Израиль для нас только что «открыли», первым из СССР туда попал «Таллинфильм». Шарубин снимал, у него остался неиспользованный материал. И он предложил мне сделать на его основе фильм. Этот материал выкупили наши друзья, и мы создали нашу первую картину –«В ожидании жизни». Премьера состоялась в Петербурге. Потом уже был второй фильм – «Соузницы»: о Лагле Парек и Ирине Ратушинской, которые вместе отбывали наказание в мордовской колонии. Эта премьера прошла на Iканале Финского телевидения. А с 1996 по 2001 год мы вместе уже делали на «Канале 2» передачу «Короткие встречи»...
О хулиганах и мистификаторах
– И вы вошли во вкус фильмотворчества?
Э.А.: Вы поймите, у Коли образование – ВГИК, а у меня в этой области – только Коля. Поэтому раньше он мне ничего не разрешал, я только тексты писала. А сейчас я – уже режиссер (смеется).
Н.Ш.: Я – второй номер, я в тени.
Э.А.: Но лучшие эпизоды все равно придумывает Коля. А уж как он на меня кричит, хоть я и режиссер...
– За что?
Э.А.: За все! Все думают, что это я вспыльчивая, эмоциональная, импульсивная... Но я ему слова поперек не говорю. А он – «Ты что, не понимаешь?! Как это можно?!» и так далее. Зовешь его сделать монтаж, а ему лень. Я сделаю сама – всё не так. А потом сядет, что-то слегка переделает – и эпизод заиграл.
– А третий фильм?
Э.А.: О Романе Виктюке –«Гениальный хулиган», который получил призы, в частности, приз Евразийского фестиваля в Москве. И вручали его в Москве, а нам позвонили за два дня – приезжайте. Я спрашиваю, в курсе ли они, что Эстония – другая страна, нужны визы, а они: «Что мы можем для вас сделать?» В итоге мы попросили московскую знакомую, и она получила приз за нас.
Н.Ш.: Когда Виктюк ставил в Таллиннском русском драмтеатре «Мелкого беса», он еще не был известен. А Элла ходила на репетиции, писала об этом. И потом, когда он уже ставил здесь «Бульвар Заходящего Солнца», мы полгода снимали репетиции.
– В общей сложности вы вместе сняли шесть фильмов, премьера последнего, «Шекспир против Шекспира», недавно состоялась в Таллинне в ЦРК. А вы действительно считаете, что Шекспир – это не человек по фамилии Шекспир, а кто-то другой?
Э.А.: Конечно. Более того, я согласна с героем нашего фильма американским ученым-математиком Михаилом Малютовым, что под псевдонимом Шекспир творил Кристофер Марло, гибель которого была инсценирована. И мне кажется, что в фильме нам удалось это если не доказать, то хотя бы привести достаточное количество аргументов «за».
– Но где мы – и где Шекспир. Казалось бы, исследовать такие вещи должны на родине великого драматурга. А кроме того, у нас такая жизнь, что многим, прямо скажем, не до высокого. Вы считаете, нашей публике сейчас интересны такие литературно-исторические изыскания?
Э.А.: Я всю жизнь рецензировала фильмы и спектакли. И относилась к этому так: если мне интересно, то и еще кому-то должно быть интересно. Вам этот фильм был интересен?
– Мне – да.
Э.А.: Нам было интересно работать, а когда человек что-то делает увлеченно, это не может быть выстрелом вхолостую. Все наши фильмы, в том числе и «Шекспир», были сделаны на таком подъеме... Могу сравнить с интервью. Как это бывает? Столько сил угробишь – человека изловить, договориться с ним, встретиться, записать, потом написать... И уже еле хватает сил это интервью ему отправить. И так же с фильмом: в процессе создания ты им просто живешь, а потом такая усталость накатывает... Я «Шекспира» уже видеть не могу.
– Но это не означает, что вы устали от кино вообще и больше не хотите ничего снимать?
Н.Ш.: А уже снят первый фильм из нового цикла.
– ???
Э.А.: В последнее время в СМИ очень много говорится о тяжелых судьбах русских женщин, вышедших замуж на иностранцев, – издеваются над ними, колотят, детей отбирают... А я знаю массу других примеров, когда люди живут душа в душу, любят друг друга, понимают, заботятся. И я задумала на эту тему серию фильмов под общим названием «Две жизни, одна судьба».
Лезет к крану и любит перцы
– Наверное, этими же словами можно охарактеризовать и ваш союз. Вы похожи? Ильф и Петров отзывались о своем творческом тандеме так: один сторожит рукопись, другой бегает по редакциям. А как происходит у вас?
Н.Ш.: Нет, мы абсолютно не похожи.
Э.А.: Бегать я не люблю, зато люблю водить машину. А Коля не любит ни бегать, ни водить. Зато любит кататься.
Н.Ш.: Летом мы ездили в Хорватию, Элла за рулем. А до этого мы тоже на машине ездили в Австрию, во Францию, в Германию... Обычно мы паромом добираемся до Ростока, а дальше – по дорогам, через туннели, по горным серпантинам...
Э.А.: Мы обожаем паром. Два дня тишины по пути «туда» –можно спокойно спланировать съемки, а «обратно» –все осмысливаешь и отдыхаешь.
– Мы отвлеклись от того, что вы абсолютно не похожи. Вы еду, например, любите? А готовить?
Э.А.: Я люблю еду и люблю готовить.
Н.Ш.: И умеет. Фирменное блюдо – фаршированные перцы.
Э.А.: Коля тоже умеет, у него фирменное блюдо – яблочный пирог. А я, кстати, еще и жаркое вкусно готовлю.
– На кухне совместное творчество тоже имеет место?
Н.Ш.: Наоборот: выгоняем друг друга.
Э.А.: Упаси боже. Кухня тесная, а он все время к крану лезет... Чем мы еще разные? Да всем. Мы как раз те противоположности, которые сошлись. Он любит смотреть телевизор, а я – нет.
Н.Ш.: Ну уж прямо! Я люблю фильмы документальные, исторические. Мы очень примитивно понимаем историю, и люди обычно это не смотрят, а если смотрят –не углубляются... А Элла, между прочим, обожает мелодрамы, даже мыльные оперы смотреть может.
Э.А.: Нет, это не так! Просто если я иду мимо телевизора и что-то, пусть какой-то пустяк, привлечет мое внимание, я могу тупо присесть и досмотреть до конца. Так я случайно подсела на сериал «Богатые тоже плачут». Я его не смотрела, но включила новости, которые начались после показа очередной серии, и Михаил Осокин сказал: «Да, после таких событий все, что происходит у нас, покажется мелочами»... А речь шла о Карабахском конфликте. И меня это зацепило: что же за события такие в фильме?
Не любит спорт и чиновников
– А читаете вы тоже разное?
Н.Ш.: Я читаю только дневники, мемуары. Мне интересно, когда человек пишет о себе и для себя.
Э.А.: Есть ряд писателей, которых я читаю всю жизнь. Это, например, Дюма-отец, Шекспир... А из современных – что-нибудь легкое, для отдыха.
– Подход к воспитанию детей отличается?
Э.А.: Естественно. Коля считает, что если долго говорить, то в итоге что-то получится. И меня он тоже воспитывает. А я считаю, что если человек сразу не понял, то и долго разговаривать бесполезно.
Н.Ш.: Я люблю спорт, а она – нет. А еще Элла не любит чиновников-аппаратчиков.
Э.А.: Да, уж, с этим их вечным вопросом «Для чего вам снимать?»
Н.Ш.: И она вечно с ними скандалит. Кстати, Элла абсолютно не боится разговаривать и с бандитами.
Э.А.: Мой отец был не только журналистом, но и директором школы для «химиков» (в СССР «химиками» называли преступников, отбывающих наказание в виде исправительно-трудовых работ на «полувольном» режиме, часто «на химию» переводили тех, кто, не считаясь опасным преступником, отличался хорошим поведением в исправительных учреждениях закрытого типа. - Прим. М.Т.). Подопечные его чтили, а заодно – и меня. И в нашем родном бандитском городе я могла не бояться. И до сих пор бандитов не боюсь, и даже люблю тех, которые «по понятиям»... Но их становится все меньше и меньше, а чиновников – все больше и больше.
– Но должно же быть у вас и что-то общее?
Н.Ш.: Оба любим собак.
– И снимать кино. Но все-таки для чего это вам?
Н.Ш.: Я – оператор, это моя работа. А для чего Элле – пусть она говорит.
Э.А.: Я в свое время хотела этим заниматься, но не доехала до ВГИКа.
– Это из области «от судьбы не уйдешь»?
Э.А.: Может быть...
Н.Ш.: Кино, как и фотография, сохраняет всё, фиксирует время, останавливает момент. И если это произошло – работа сделана.
Э.А.:Он всегда хочет остановить момент.
Н.Ш.:Скорее, сохранить для людей то, что ты можешь сохранить.
От плахи до гадания
В 2000 году в Таллинне вышла книга Эллы Аграновской «Плаха для стрекозы, или С нескрываемым обожанием», охарактеризованная автором как «истории о замечательных людях, которые, сами того не подозревая, стали частью судьбы, и о времени, оказавшемся податливее пластилина».
В книге – двадцать героев, двадцать знаменитостей, когда-то побывавших и героями интервью Эллы Аграновской. Но опубликованы не собственно интервью, а рассказы о том, как они брались, что происходило вокруг них, что им предшествовало и что за ними последовало. Одним словом, чем дело кончилось и чем сердце успокоилось. Или не успокоилось. Бывали и такие случаи.
Читатели газет и журналов, равно, как и телезрители, обычно получают «готовый продукт»: журналист спрашивает – и тут же получает ответы. Казалось бы, что может быть проще? А о том, что стоит за этой кажущейся простотой, как раз и рассказывается в книге. Как приходится побегать, чего доводится хлебнуть, как получается поскользнуться на ровном месте, а там, где ты не ожидаешь ничего хорошего, –наоборот, полностью овладеть ситуацией. А еще – о том, что не стоит прикасаться к кумирам руками. Но, как бы то ни было, ко всем своим героям автор относится именно с нескрываемым обожанием.
А на подходе новая книга: «Гадание на маргаритке, или С нескрываемым раздражением». Судя по названию, кому-то уже следует трепетать.