Персона. Эве Киви: «Я никогда не стремилась в золотую клетку»

Не то чтобы я фанатела отÕhtuleht, но на статью Рандо Тооминга «Если бы Эве Киви стала Агнес» (Kui Eve Kivi oleks olnud Agnes) мое внимание обратил знакомый. Прочитала я ее (аж четыре раза подряд) и диву далась. Пафос – или как сейчас принято говорить – «мессидж» статьи приблизительно таков: утверждают, что Киви сыграла во множестве фильмов, но мы этих фильмов не видели, и поэтому их... не существует, они попросту «приписаны». С какой целью, кем, когда и какие конкретно – об этом ни слова.

Если бы Тооминг стал Хемингуэем, а Круусемент –Тарантино

В качестве одного из доказательств «приписок» приводятся слова эстонского режиссера Арво Круусемента: «Я читал повсюду, что у нее много ролей, но мне не удалось увидеть ни одного фильма с ней, кроме „Последней реликвии“». Можно было бы пойти и дальше, сделав смелый вывод, что раз Круусемент не видел, то роль в «Последней реликвии» у Киви – единственная, но здесь Тоомингу помешала эрудиция: сам он слышал от добрых людей, что была еще и картина «Озорные повороты».   

Спорить с такого рода логическими экзерсисами трудно. Если бы «приписанные» (как сказано в материале –«так называемые дополнительные фильмы») были названы, проверить,  играла в них Киви или нет, было бы проще простого. Равно, как и то, существуют ли они вообще. И ткнуть пальцем в приписки, буде они обнаружены. Но какие конкретно картины Тооминг считает несуществующими, остается тайной.

Как быть в такой ситуации, что возразить? Слава богу, есть неубиенный аргумент, подаренный нам одной из героинь фильма Аллы Суриковой «Ищите женщину» (не знаю, есть ли он в пьесе Робера Тома): «Если к вам не прижимаются в метро, то это вовсе не означает, что метро в Париже не существует». Впрочем, вполне вероятно, аргумент не возымеет действия: если выяснится, что вышеупомянутые мужчины с большой буквы твердо знают, что в столице Франции до сих пор передвигаются на лошадях. А о метро – только «повсюду читали», но мало ли что пишут...

А кроме того, в душу вползло страшное сомнение: а вдруг это – правда? А вдруг, и метро в Париже, и Эве Киви в кино нам просто приснились? И мы обратились за разъяснениями к самой актрисе. 

Страшная месть

–Эве, как вы можете прокомментировать эти разоблачения? Что за «дополнительные фильмы»?

–Вот это я сама хотела бы узнать. Если окажусь в Москве, обязательно пойду на «Мосфильм» разбираться. А если серьезно, то я думаю, что Õhtulehtсводит со мной счеты за то, что в своей книге «Я жила» (Ma olen elanud) я затронула их стиль работы. И если продолжать общаться в их стиле, то «говорят», что автор этой статьи, юноша Тооминг, нигде не может удержаться на работе. В частности, и у нас, на Kanal 2, он тоже не удержался... Люди, которые хоть немного разбираются в кино, понимают, что он говорит чушь. Пусть назовут эти «приписанные» фильмы, а остальные их посмотрят – есть я там или нет.

–Допустим, журналист по молодости лет действительно мог много чего не видеть, а Круусемент? Режиссерам, особенно пожившим, вроде бы свойственно смотреть не только свою кинопродукцию...

–Что касается Арво, то я, мягко говоря, удивлена. У нас всегда были хорошие отношения. Сначала я даже не поверила, что он обо мне так отозвался, но если он не опровергает, –значит, действительно это сказал. Господи, думаю, за что? И вдруг вспомнила, что когда мы вместе с делегацией ездили в Ригу на премьеру «Последней реликвии», то как-то во время обеда он, со словами «надо поговорить», увлек меня за отдельный столик.

И там совершенно неожиданно сделал мне предложение «положить хлеб в один шкаф» (panemeleivaühte kappi– эстонская идиома, призыв к ведению совместного хозяйства со всеми вытекающими отсюда лирическими последствиями. – Прим. М.Т.). Я страшно удивилась, потому что никаких «намерений» с его стороны раньше не замечала: он за мной никогда не ухаживал, никак своих чувств не проявлял... От неожиданности я рассмеялась: «А зачем? Для общего шкафчика я причины не вижу». Это было больше сорока лет назад, неужели он такой злопамятный?

Еще приведены его слова о том, что я якобы выпрашивала у него роли, а он мне ответил, что сначала я должна получить актерское образование. Это вообще за гранью добра и зла: я окончила Театральную студию при Государственном академическом драматическом театре им. Кингисеппа, а чтобы просить что-то у Арво... Роль кого? Кийра в «Весне»?

Заложницей не была   

–А еще в статье многократно подчеркивается, что у вас много эпизодических ролей...

–Можно подумать, что эпизодическая роль – это не работа. Я помню, в фильме «Падение кондора» у меня была сцена с Сергеем Юрским, в которой мы с горящими глазами молча приближаемся друг к другу... Когда в Москве в Доме кино была премьера, и крупным планом показали мои глаза – только глаза и больше ничего –  и зал буквально взорвался аплодисментами. Я не могу стесняться такого эпизода.

–А вы никогда не ощущали себя заложницей своей внешности? Красота не мешала карьере? Ведь в 1970-х в советском кинематографе началась мода на рабоче-крестьянские лица, и многие красавцы и красавицы из актерского цеха оказались не у дел.

–Да нет... Хотя слышала, что про меня говорили, мол, Киви слишком красивая. Для актрисы моего амплуа красивая внешность – не помеха. Но при этом я не сопротивлялась, когда в «Маленьком реквиеме для губной гармошки» мне и морщины рисовали, и пуховыми платками под одеждой обматывали – для объема. Такие вещи, кстати, помогают войти в образ: да, я такая, поэтому и думаю так, и поступаю. А Гайдай перед «Не может быть!» вообще меня специально откармливал: ему была нужна пухленькая героиня, в соответствии с представлением о прекрасном времен нэпа. А вообще, публика не любит, когда из красивых делают некрасивых. Зачем? Можно просто взять некрасивую актрису.

–У Гайдая было легко сниматься?

– В эту небольшую роль было вложено очень много труда, я такого напряжения больше не помню. Игра все время шла на камеру, с утра до вечера. Все остальные исполнители ролей – знаменитые комедийные артисты. И мне очень хотелось понравиться Гайдаю, оправдать его доверие. Между прочим, он собирался снять меня еще в «Бриллиантовой руке» в роли Анны Сергеевны, которую сыграла Светличная. Я не только пробы прошла, я целый съемочный день с Никулиным отработала. А Гайдай посмотрел и сказал: «Нет, не подходишь, у тебя морда не наглая». Но он меня не забыл, и пригласил в «Не может быть!».

– Какая роль вам запомнилась особенно?

– Наверное, в фильме «Огненная вода».

– А теперь какую хотели бы сыграть?

– Роль женщины с прошлым.

– В кино сейчас зовут?   

– Да вот приглашали недавно. Но на такую роль, с которой можно начинать карьеру, но не заканчивать.

Девочка не из Тюри

– А как провинциалка вообще стала знаменитой артисткой? Вы родились в Пайде, но в той же статье вас называют «девочкой из Тюри»... Так откуда вы?

– Я – девочка из Таллинна, а в Пайде родилась случайно. Просто мама гостила у моей бабушки в Тюри, когда у нее начались роды. В Тюри роддома не было, ее увезли в Пайде, а потом мы вернулись в Таллинн. Я выросла здесь. А как стала актрисой? Наверное, каждая девчонка в какой-то момент хочет быть актрисой. Моя одноклассница вспоминает, что классе в четвертом я, разглядывая фотографии актеров, вздохнула и сказала: «Когда-нибудь и мои фотографии будут так продаваться». В школе был драмкружок. А я очень любила читать, и уже классе в пятом придумала инсценировку Анны Карениной. Я должна была исполнять роль Анны, а на роль Вронского планировался какой-то семиклассник... 

– И что, постановка состоялась?

– Увы, нет (смеется). А потом я увлеклась спортом – сначала фигурным катанием, потом – легкой атлетикой. Но в 9-м классе все-таки поступила в Драматическую студию при эстонском драмтеатре, которую окончила в 1959 году.

– А как оказались в Москве?

– На выпускной спектакль к нам приехало несколько человек с «Мосфильма». Вернее, у нас было два спектакля: я играла Лелю в пьесе Арбузова «Город на заре» и школьницу в «Безымянной звезде» Михаила Себастьяна. Про меня сказали «девочка киношно играет» и вызвали на пробы: тогда собирались снимать советско-финский фильм «Сампо». На роль пробовалось около трехсот актрис – и из СССР, и из Финляндии, так что в Москву я ездила несколько раз, но в итоге утвердили меня. И я в Москве осталась. Работала в программе Театра киноактера: это было такое яркое шоу с фрагментами из фильмов – как будто герои сошли с экрана. Мы с ним объездили всю страну. Как сказал главный режиссер театра Юрий Левицкий, в эту программу было трудно попасть, но очень легко из нее вылететь. Помимо всего прочего, актер в программе должен был быть популярным, узнаваемым. Было у меня и много творческих вечеров. Программы этих вечеров артисты писали сами, посерьезнее и поскучнее – чтобы их утвердила комиссия. А потом уже «увеселяли» – для зрителей. Это был нелегкий труд, но я зарабатывала деньги. И постоянные съемки... Очень часто – в «экспортных» фильмах.

– Что это значит?

–  То есть фильм снимается с таким прицелом, что его купят за рубежом. Есть фильмы «внутреннего использования», которые интересны только в конкретном месте, как например, «Весна» того же Круусемента... Вот ее почему-то никто не купил, а «Последняя реликвия» шла во многих странах. Как и «Жизнь и смерть Фердинанда Люсса», и «Сампо», и другие. Я получала письма из Франции, Индии и даже из Индонезии: просили автографы. Так что мне теперь смешно читать, что меня якобы никто не знает.

– Наверное, это зависть. Вы знаете какое-то средство борьбы с завистниками?

– Лучше всего не замечать их, не обращать внимания на всякие уколы. Но если заходят слишком далеко... Да, это тяжело, неприятно. Когда я жила в Москве, я зависти не чувствовала, хороших людей вокруг было больше. И гадостей в России про меня не писали. А когда я вернулась в Эстонию, меня научили ненавидеть.

- Единственное, чем могу вас утешить: в России желтая пресса теперь тоже дает стране угля.

- Да, все изменилось.   

– Судя по всему, вы – сильный человек?

– Да, наверное. Во всяком случае, меня нельзя довести до того, что я, например, потянусь к стакану. Или начну рыдать и рвать на себе волосы. Не дождутся.

– А такой хороший русский язык – это благодаря Москве?

– Я русский с детства знаю: играла с русскими детьми. Да и в эвакуации была в Сибири. 

Жизнь красивая

– Но вернемся в менее далекое прошлое. После восстановления независимости Эстонии вы вернулись домой. И вот уже 17 лет работаете на Kanal 2.

– Да, со дня основания канала. Как только Ильмар Таска приехал в Эстонию и решил создать телеканал, он обратился ко мне. Ему нужен был человек, которого все знают, и который знает всех.

– Как называется ваша должность?

– Консультант по рекламе.

– А где вы этому научились?

– Нас специально для этой работы обучали, приглашали зарубежных специалистов. Теперь работаю с заказчиками: даю советы – как выгоднее прорекламировать товар или услугу, что показать и как, ищу актеров и так далее.

– В рекламе на русском языке часто допускаются всякие языковые ляпы – неправильные ударения, окончания, числительные склонять не умеют... А на эстонском это случается?

– Да. И иногда приходится что-то переделывать самим.

– А споров с заказчиками на этой почве не происходит? Мол, они лучше знают, как надо.

– Бывает, что спорят. И по поводу языка, и по другим. Например, рекламируются духи, а флакон неудачно освещен, смотрится невыигрышно. И если заказчик очень настойчив – от чрезмерного восхищения своим клипом – ставим в том виде, на каком он настаивает. Но в итоге толку мало, и бывает, что приходится переделывать, и это приводит к лишним тратам. А те клипы, которые идут через рекламные агентства, обычно в порядке. А иногда – как правило, такими упрямыми бывают мужчины! – уже теряешь терпение, говоришь: «Ну неужели вы не видите, что это плохо?! Тогда идите к другому консультанту!»

– И что, уходят?

– Нет, пока еще никто не  ушел.   

– А еще вы снимаетесь в рекламе сами. Бывало, чтобы обращались к вам и вас же заказывали в качестве модели?

– По-разному случалось. Помню, фирма «Ээсти оптик» заказывала рекламу, и идея у них была такая, что товар рекламируют шесть девушек. И я пошла в оптику выбирать оправы, которые хорошо смотрелись бы на экране: вещи – как люди, могут быть телегеничными или нетелегеничными. Хожу, выбираю, меряю, смотрюсь в зеркало... И вдруг заказчик кричит: «Стоп! Не надо никаких девушек!» И так я стала их рекламным лицом.

Жизнь обычная

– Но жизнь на экране – это одно, а жизнь просто – другое. В обычной жизни вы любите наряды, косметику?

– Да, очень. Меня уже коробки приводят в восторг. Обожаю духи. Если вдруг перед выходом из дома забываю подушиться, чувствую себя, как будто я забыла одеться.

– А какая мода вам ближе, какие фасоны, юбки, брюки?

– Миди, прямой зауженный книзу силуэт. Это очень красиво. Брюки люблю прямые или вечерний вариант – сильно расклешенные от бедра, когда толком и не понять, брюки это или юбка. Платья вечерние, до пола...

– А чего в моде не одобряете?

- В принципе можно носить все, если тебе это идет. Например, для мини нужны красивые ноги. А когда короткую юбку надевают женщины с толстыми или кривыми ногами, то это некрасиво. Как и слишком высокий разрез сзади. Нужно думать, как ты будешь смотреться в том или ином наряде. Каждая женщина должна выбрать для себя оптимальную длину юбки и высоту разреза, чтобы скрыть недостатки фигуры и выгодно подчеркнуть достоинства. То же и с молодежной модой – надо понимать: то, что хорошо смотрится на молоденьких девушках, обычно не подходит дамам в летах. А общих рецептов у меня нет.

– А теперь несколько слов о семье. Чем занимается ваш сын Фред?

– Он тренер по бодибилдингу.

– Внуки у вас есть?

– Трое. Старший, Аллар, учится в Хельсинки в университете. Это сын Фреда от первого брака. А от второго у него дочка Лореэн, ей десять лет, и шестилетний сын Манфред.

– Внуки знают, что их бабушка – артистка?

– Знают, бабушкой гордятся, смотрят фильмы с ее участием.

– Так что как мать и как бабушка вы счастливы?

– Абсолютно.

– И последний вопрос. Если взглянуть на вашу жизнь со стороны, можно сказать: «Всё как в кино». Но понятно, что жизнь-то в принципе была нелегкой. Вы довольны, что она сложилась именно так, а не иначе?  

– Да. Это интересная жизнь. И я сама ее выбрала. Я никогда не хотела золотой клетки – ни дома, ни за границей, хотя и здесь, и там мне предлагали выйти замуж многократно, и можно было жить как у Христа за пазухой. Мне бывало трудно, но эти трудности я преодолевала. Много снималась. Я счастлива и тем, что было, и тем, что есть. И это счастье мне никто не испортит.

Фильмография Эве Киви:

«Огненная вода»

«У опасной черты»

«На арене – Лурих»

«Падение Кондора»

«На гранатовых островах»

«Кольцо из Амстердама»

«Идеальный муж»

«Особых примет нет»

«SOSнад тайгой»

«Жизнь и смерть Фердинанда Люса»

«Какая у вас улыбка?»

«Не может быть!»

«Райские яблочки»

«Адрес вашего дома»

«Маленький реквием для губной гармошки»

«Руслан и Людмила»

«Человек в проходном дворе»

«Дон Жуан в Таллинне»

«Судьба резидента»

«Последняя реликвия»

«“Тобаго” меняет курс»

«Балтийское небо»

«Озорные повороты»

«Опасные повороты»

«Балтийское небо»

«713-й просит посадку»

«Накануне»

«Laulu sõber»

«На задворках»

«Сампо»