«Безработица, а вместе с ней и беззащитность, и страх перед завтрашним днем...» Всё это уже было. И еще будет, если у власти останутся всё те же люди.
У вашего дворца, или 71 год спустя
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Готовясь к «интервью у кроны» (см. последний номер «ДД» за прошлый год), я листал книжку «Эстонские деньги в истории» («Eestlase raha läbi aegade»), изданную пять лет назад, в благословенные докризисные времена, и в статье «Денежная реформа 1992 года» (написал ее не кто иной, как Наше Историческое Всё Март Лаар) наткнулся на любопытный документ. Написано в нем буквально следующее:
«Банки и крупные заводы в руках эстонских капиталистов и крупных землевладельцев были средствами эксплуатации рабочего народа.
Горстка паразитов и спекулянтов разжирела, обогащаясь за счет рабочих, крестьян, ремесленников и рабочей интеллигенции.
Богатства народа перетекли в карманы фабрикантов, владельцев заводов и банкиров.
Работников обдирали до нитки; безработица, а вместе с ней и беззащитность, и страх перед завтрашним днем, – вот каков был до сих пор удел трудового народа. Государственная экономика зашла в безвыходный тупик...»
Избавление от ужаса безработицы
По стилю легко определить, что речь идет о советском тексте. Это и правда он: «Декларация о национализации банков и больших производств», принятая нижней палатой эстонского парламента 23 июля 1940 года, в самом начале периода, который официальная историография считает оккупацией. После ввода советских войск и июньского переворота (он же «солнечная революция») прошел месяц, уже два дня как провозглашена Эстонская Советская Социалистическая Республика. «Декларация» продолжается в таком духе:
«На парламентских выборах, в которых принял участие весь народ, рабочий народ Эстонии потребовал, чтобы у эстонского рабочего была работа, достойные человека жилищные условия – и чтобы народ навсегда был избавлен от ужаса безработицы...»
После чего новая власть, идя навстречу пожеланиям трудящихся, объявляет о национализации банков и крупных производств. «Тем самым создаются условия для скорого роста эстонской экономики, который будет обеспечен свободным трудом рабочих, ставших хозяевами фабрик и заводов». Ну и еще несколько слов про революционную дисциплину и окончательную победу нового порядка над старым.
Поразительный документ. И в первую очередь потому поразительный, что вступление, описывающее нелегкую жизнь в буржуазной Эстонии, написано словно бы в начале 2011 года. Всё при нас: и безвыходный тупик, в который зашла экономика, и фантастическая по меркам цивилизованных стран безработица, а вместе с ней – беззащитность и страх перед завтрашним днем. И богатства, что характерно, перетекли в карманы горстки (условно) бизнесменов.
Конечно, есть и отличия, но больше стилистические. После того как историки вроде Лаара заявили, что марксизм обанкротился, мы отвыкли применять к себе слово «эксплуатация». Но как еще назвать отношение работодателей к работникам в последние годы? Вспомним поправки к Закону о трудовом договоре, предложенные правительством Ансипа и принятые нашим парламентом, – те самые, что позволили бизнесменам выбрасывать работников на улицу. Вспомним манифест Союза работодателей, возжелавшего увеличить пенсионный возраст до 67 лет и заиметь право «в тяжелых экономических условиях уменьшать зарплаты».
Пока что манифест остается манифестом, никого ни к чему не обязывающим. Но это, знаете ли, пока. С одной стороны, все понимают, что если систему не менять, денег на пенсии не хватит. С другой, на предвыборные кампании нужны средства. Крупный бизнес может эти средства дать – под определенные обещания.
Социализм? Почему бы и нет?
Еще одно отличие связано со словом «труд». 71 год назад оно ассоциировалось скорее с производством, с домнами и станками, а сегодня связывается больше с сектором обслуживания. В 1940 году контраст между рабочими и «паразитами и спекулянтами» был куда резче. Сегодня мы живем в несколько более приличных условиях (благодаря социализму или капитализму – вопрос отдельный), а паразиты и спекулянты научились не выставлять свое богатство совсем уж напоказ.
Но и это отличие – стилистическое. До кризиса кому-то могло казаться, что «мы и они» в чем-то равны, однако крушение эстонской экономики расставило всё и всех по местам. Когда в стране сто с лишним тысяч безработных на миллион с чем-то населения, а президент, чья супруга известна пристрастием к дорогим нарядам и конфетам, на Новый год вещает из телевизора, что, мол, «кризис не перешел в катастрофу», становится ясно, что по сути ничего не изменилось: горстка жиреет, а большинство хиреет.
Ничего не изменилось с 1941 года. Капитализм – по-прежнему капитализм. На Западе сейчас много говорят о том, что проект «социального государства», расправивший крылья в 1950-х годах, ввиду кризиса окончательно провалился. Программы поддержки малоимущих сворачиваются, и вместо человеческой улыбки система вновь демонстрирует (извините за советскую риторику, но она тут подходит как нельзя лучше) звериный оскал. Сто тысяч безработных и чиновники, ничего не делающие для создания новых рабочих мест, – это именно оскал и есть. Кровавый такой. Люди болеют и умирают, а лыбящимся с рекламных плакатов чудовищам всё равно.
Проблема в том, что кризисы – это неотъемлемая часть капитализма. Даже если через пять или двадцать пять лет мы выкарабкаемся на докризисный уровень, это произойдет (а) далеко не со всеми и (б) ненадолго. Менять надо всю систему. Не столь радикально, как сделала это советская власть в Эстонии 71 год назад, но так, чтобы власти умели хотя бы нивелировать последствия кризиса для населения.
Свободный рынок не справляется с саморегуляцией – значит, надо ограничивать свободу и регулировать рынок извне. Государство обязано вмешиваться в экономику и ставить во главу угла благосостояние людей, а не эфемерные теории и принципы. Экономический рост – хорошо, но необходимо еще и справедливое распределение плодов этого роста.
Если это и есть социализм, значит, надо стремиться к социализму.
Беда в том, что всё описанное у нас невозможно, поскольку у власти были и, судя по всему, останутся правые политики и сливающиеся с ними в экстазе партии. Значимых левых политиков, не говоря о партиях, у нас нет. И не только у нас – почти нигде в мире их нет. Видимо, должно пройти время, чтобы избиратели осознали простую истину: если не менять основы основ, на выходе будет всё тот же скалящийся капитализм, страдающий врожденным пороком совести. А до тех пор, переживая кризис каждый по-своему, мы будем как тот герой пародии на романс Ларисы Рубальской «У вашего крыльца»:
У вашего дворца я вспомнил о марксизме,
У вашего дворца я спел «Интернцанал»,
У вашего дворца мечта о коммунизме
Вновь вспыхнула во мне. Дворец ее...
Игнорировал. В песне, правда, погрубее сказано, буквально матом. Зато правдиво.