Алан Уайлдер: от Depeche Mode к Recoil и далее

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Фото: Фото: bdg.ee

В 1995 году Алану Уайлдеру хватило духу уйти из Depeche Mode, где он трудился на ниве электропопа 13 лет, на пике популярности группы. Сольный проект Уайлдера Recoil удался во многом благодаря тому, что поклонники DM музыканта не забыли. Но времена, увы, меняются...

Восьмого мая Алан Уайлдер впервые привезет свой сольный проект Recoil в Таллинн. Концерт, который пройдет в Rock Cafe, носит название «A Strange Hour with Alan Wilder» – «Странный час с Аланом Уайлдером». Чем именно этот час будет странен? «Тем, что это будет не совсем обычный концерт: публика услышит длинный ремикс из композиций группы Recoil и не только, – поясняет музыкант «ДД». – Вообще же название отсылает к песне “Strange Hours” с альбома “Liquid”...»

Уайлдер как зеркало современной музыки

– В юношестве вы обучались игре на фортепиано и флейте. Помогли вам эти уроки, когда вы стали писать электронную музыку?

– Очень помогли. Я ведь не просто пишу «электронику», я делаю оркестровки, свожу воедино партии разных инструментов так, чтобы получилась именно та музыка, которую я задумывал, чтобы конечный результат был гармоничным. Если музыкальное образование что-то мне и дало, так это понимание оркестровки. Я не учился оркестровке отдельно, зато меня научили правильно слушать классические сочинения и понимать самую разную музыку. А оркестровку я, в конечном счете, освоил сам. Точнее, осваиваю до сих пор, потому что процесс обучения в музыке бесконечен. В свою очередь, моя цель – создание музыки, которая может бесконечно интриговать слушателя, чтобы при каждом прослушивании можно было находить новые и новые нюансы, глубины, детали, чтобы структура композиции всякий раз открывалась с новой стороны.

– Мы услышим на таллиннском концерте композиции Depeche Mode?

– Да, я планирую включить в программу кое-что. В прошлом году на наших концертах были своего рода «моменты DM», и я не буду нарушать традицию. Кроме того, я очень надеюсь успеть записать в студии кое-какие новые композиции и показать новые видеофрагменты. Обещать не могу, потому что сильно занят, но буду стараться.

– Год назад вы присоединились к Depeche Mode в Альберт-холле на одну песню. Можно ли расценивать это событие как намек на то, что в будущем вы можете сотрудничать с DM?

– Напряжение между мной и другими музыкантами исчезло, мы открыты к сотрудничеству и не исключаем возможности вновь поработать вместе. Десять лет назад такое казалось невозможным. Это не значит, однако, что я вновь войду в состав группы. Двери, так сказать, открыты, и это прекрасно, а что будет дальше – посмотрим.

– В 1986 году, когда вы только создали Recoil, это был «антидот к Depeche Mode», способ сбросить напряжение, которое накапливалось оттого, что вам приходилось работать в формате электропопа. Что такое Recoil сейчас?

– Поскольку я давно не в DM и не фокусируюсь больше на электропопе, антидот мне уже не нужен. Всё, что мне нужно сейчас, – это возможность сочинять музыку вне формата, вне правил, музыку, которая не имеет никаких жанровых границ, эту-то возможность я и реализую в проекте Recoil. Я работаю с самыми разными музыкантами и певцами, сочиняю музыку скорее интуитивно и смотрю, по душе ли мне результат. И, знаете, я счастлив. В каком-то смысле музыка, которую я пишу, – это отражение музыки, которую я слушаю. А слушаю я очень много чего.

– Иначе говоря, Алан Уайлдер – это музыкальное зеркало.

– В общем, да.

Эмоциональные электроблюзы

– Запись одного альбома Recoil занимает три, пять, семь лет именно потому, что вы сочиняете интуитивно?

– (Смеется.) С одной стороны, да, потому что я постоянно экспериментирую. Но главным образом процесс затягивается оттого, что на пути музыки всё время встает что-то еще. Жизнь вообще сложная штука, моя жизнь – не исключение, и со временем она становится всё сложнее. Женишься, разводишься, дети, деньги, дома... Я пытаюсь как-то совладать со всем этим хаосом, и зачастую музыка оказывается не то что на втором месте – на пятом или шестом. Кроме того, в наши дни зарабатывать деньги музыкой труднее, чем раньше. Доходы не покрывают расходов, почти никто не покупает диски. Очень сложно оправдать запись нового альбома перед собой и окружающими. Зачем просиживать дни в студии и записывать пластинку, которую в итоге никто не купит? Я ищу другие способы выжить и заработать на хлеб насущный. В свое время мне повезло с музыкальной карьерой, но времена, к несчастью, меняются. Может, однажды я и смогу позволить себе записать новый альбом Recoil, не знаю.

– В ваших композициях сильны христианские мотивы – взять хотя бы «Jezebel» («Иезавель») и то же «Strange Hours» («Странное время»). Что заставляет вас столь часто обращаться к религии?

– Начало начал – это заложенное в музыке ощущение. Если в основу композиции положен блюз или госпел, она становится религиозной поневоле. Мне очень нравятся блюзы, они не слишком интеллектуальны, зато очень эмоциональны. Европейская электронная музыка может быть очень сдержанной и холодной, а я пытаюсь привнести в нее «сырые» эмоции через блюзы и госпелы. Тексты для меня имеют второстепенное значение. Дело не столько в том, о чем поется в песне, сколько в том, как она поется.

– Тем не менее ваш последний альбом «subHuman» (что можно перевести как «недочеловек») подчеркнуто идеологичен – фактически вы призываете не смотреть на других людей как на низших существ. Выходит, музыка для вас – в том числе средство для идеологической борьбы?

– Музыка не возникает просто так, сама по себе, что-то должно оправдывать ее появление на свет. Музыка должна о чем-то говорить. Другое дело, что слова к композициям Recoil пишу не я, их создают другие люди, а я выбираю тексты и соединяю их с музыкой так, чтобы в итоге и отдельная песня, и весь альбом имели какой-то смысл, какую-то цель. То, что я делаю, – это интерпретация слов и мыслей других людей, но такая, чтобы у альбома появилась осмысленная и важная для меня лично концепция.

Музыка давно уже не для масс

– В 2008 году сингл «Prey»/«Allelujah» был издан малым тиражом не студией, а российскими фанатами Recoil. Это был успешный опыт?

– Да, успешный, хоть и непростой: сингл хотели купить люди из разных стран, не всегда находился способ принять оплату и так далее. Для меня лично куда проще было бы переложить реализацию сингла на плечи студии звукозаписи. Тем не менее я доволен – хотя бы потому, что в итоге фаны получили то, что хотели. Многим поклонникам Depeche Mode и Recoil недостаточно слушать скачанную композицию, они хотят получить физический носитель – пластинку или диск. Я часто получаю письма от людей, которые готовы купить диски, однако студии не всегда берут на себя риск эти диски выпускать, и я их понимаю: менеджеры смотрят на музыку прагматично и не вкладывают деньги в альбомы, выпуск которых не окупится. Сейчас меняется сама природа музыкального бизнеса. Нужно искать новые способы окупать запись. Скажем, выпускать дорогие малотиражные диски для коллекционеров. Если индустрия пойдет по этому пути, она, может быть, и выживет.

– Три года назад в статье «Музыка для масс? Вряд ли!» вы писали о том, что современное общество «ценит тривиальность и с готовностью принимает посредственность». Изменилась ли ситуация сегодня?

– Если и изменилась, то не в лучшую сторону. И я такой же, как остальные: на улице вставляю в уши наушники, врубаю iPhone и не гляжу по сторонам. Многие поступают так же. Сегодня люди не в состоянии на чем-то сосредоточиться, они каждые пять минут хотят чего-то нового – новую музыку, новое электронное устройство, что угодно. Спрос на короткоживущие вещи растет, и мы уже не получаем удовольствия от стабильности. Можно сидеть и ныть о том, как несправедливо устроен мир, а можно встать и изменить свою жизнь, чтобы она стала красивей и осмысленней. Если говорить о музыке – ее уже не слушают так, как слушали раньше. Способность к глубокому восприятию музыки сохраняют немногие, и это очень печально. Думаю, возвращение в прошлое невозможно. Конечно, я надеюсь, что всё образуется и люди с творческим потенциалом смогут как-то реализовать себя. Но...

***

Справка «ДД»:

Алан Чарльз Уайлдер

Родился 1 июня 1959 года в Лондоне. Обучался игре на фортепиано и флейте, впоследствии самостоятельно выучился игре на барабанах.
С 1982 года музыкант, аранжировщик и продюсер британской электро-рок-группы Depeche Mode. В 1995 году ушел из группы из-за личных и творческих разногласий с другими музыкантами и сосредоточился на сольном проекте Recoil, созданном в 1986 году. В рамках проекта записаны альбомы «1+2» (1986), «Hydrology» (1988), «Bloodline» (1992), «Unsound Methods» (1997), «Liquid» (2000), «subHuman» (2007).

Живет в в графстве Эссекс, там же находится его домашняя студия The Thin Line. 18 февраля 2010 года принял участие в совместном с Depeche Mode благотворительном концерте в Альберт-холле в помощь детям, больным раком.

Комментарии
Copy
Наверх