Белоруссия живет будто в какой-то аномальной черной полосе. Если бы я верил в такие вещи, мог бы сказать, что страну кто-то сглазил. Однако для политики, и особенно для политологии, такое объяснение не является удовлетворительным: рациональный человек ищет более реалистичные причины происходящих событий.
Если говорить очень упрощенно, волна неприятностей, накрывших Белоруссию, возникла еще в декабре. Последние президентские выборы для очень многих обернулись если не кошмаром, то жутким хаосом.
Пострадала как белорусская оппозиция, представителей которой бросили в тюремные застенки, так и действующий президент Александр Лукашенко. Если первых прилюдно избивали на площади, то Лукашенко получил моральную оплеуху, причем, если можно так выразиться, еще более публично. Во время церемонии инаугурации в январе этого года из Минска демонстративно уехали большинство иностранных дипломатов, а после этого все более открыто зазвучали призывы к дополнительным санкциям против белорусского руководства.
Затем, в апреле, последовал странный и кровавый теракт в минском метро. Странный потому, что до сих пор неясно, кому и зачем понадобилось совершать это массовое убийство, хотя преступление якобы раскрыто. В том же, что теракт был кровав и ужасен, сомнений нет: да, в Белоруссии время от времени пропадали люди, но все же обычные пешеходы на улицах до сих пор чувствовали себя в безопасности.
Девальвация… как всегда неожиданно
Потом поползли слухи о возможной девальвации. Хотя как президент, так и глава национального банка с очень искренними лицами убеждали, что никакой девальвации не будет, народ им не поверил и в панике бросился скупать валюту. И в конце мая Белоруссия получила новый удар – ее национальная валюта была неожиданно девальвирована. Потери населения оцениваются примерно в миллиард долларов. Продажа валюты была прекращена, а курс белорусского рубля в отношении доллара был понижен на 56%.
Цены на внутреннем рынке подскочили на 30-50% буквально на все – от продуктов и бензина до всяческих услуг. Кстати, если раньше белорусское государство пыталось контролировать по крайней мере цены на социально значимые товары, то теперь в списке таковых осталось всего несколько наименований: например, некоторые сорта хлебобулочных изделий и, если не ошибаюсь, кое-какие мясные продукты. Большинство товаров вообще нелегко достать – народ в панике опустошил даже прилавки с дорогой бытовой техникой.
Обычно быстрая девальвация валюты дает преимущество местным производителям, товары которых идут на экспорт. Подешевевшее производство позволяет им временно повысить свою конкурентоспособность на зарубежных рынках и компенсировать потери и себе, и государству. Однако львиная доля белорусского экспорта идет в Россию, и руки экспортеров связаны долгосрочными договорами как в области объемов поставок, так и цен. Например, действительно превосходные белорусские молочные продукты идут на экспорт по прежней цене, в то время как на внутреннем рынке цены совершили значительный скачок.
Борьба с проблемами с оружием в руках
Лукашенко отреагировал на последние события в привычной манере – все это происки врагов! Во всем виновата враждебная журналистика, в первую очередь российская, которая подогревает беспочвенные страхи. Ответ на подобную внешнюю угрозу прозвучал так же по-военному, как и определение источника угрозы: враждебной зарубежной пропаганде нужно заткнуть рот, а отечественную экономику перевести на законы военного времени. Если необходимо, пусть заводы работают хоть по 50 часов в день, лишь бы народ ни в чем не нуждался.
Любовь к быстрым и крутым мерам, однако, оказывает Лукашенко медвежью услугу. Из альтернативных кандидатов в президенты, баллотировавшихся на последних выборах, трое сидят, один в бегах, дело еще одного расследуется, а еще один в срочном порядке расстался со всеми своими прежними убеждениями. Но такие выходки на Западе не любят. Хотя на долю Европейского союза приходится всего 20% белорусской внешней торговли, для Лукашенко важны как зарубежная помощь, так и пространство для политического маневра. В политико-экономических играх со своим основным партнером, то есть с Москвой, Минск всегда любил показать, что у Белоруссии есть альтернатива интеграции на Восток, и Кремль не должен рассчитывать так легко получить все, что он хочет.
Кому это выгодно?
Сегодня Минск выглядит загнанным в угол. Надеясь получить пакет помощи в три миллиарда долларов от контролируемого Россией экономического объединения ЕврАзЭС, он должен принять сопутствующие условия. А именно – обязанность приватизировать государственные активы в размере 7,5 миллиарда долларов, в первую очередь в области машиностроения и химической промышленности.
Лукашенко перед камерой стучит кулаком по столу и говорит, что никакой грабительской приватизации не будет и ни одна сделка не совершится без его личного согласия... Но есть ли у него основания для такой бравады? Москва все настойчивее твердит, что единственный выход – перейти с национальной валюты на русский рубль (но это не был бы переход на общие деньги на консенсусной основе, как в случае с евро в Эстонии, а прямое подчинение Центробанку другого государства).
Теперь следовало бы, вероятно, спросить – кому это выгодно? Отвечу уклончиво: точно не рядовому белорусу. Надежду вселяет одно – за черной полосой всегда следует белая.